Когда я с таким жаром говорю об ответственности родителей перед сыном, играющим в детской хоккейной команде, я, по существу, лишь пересказываю все, как было со мной, когда я тоже был мальчишкой.
«Вы же не надеваете шлема во время игр, значит, сами себе противоречите», – не унимаются родители.
Верно, не надеваю. Хоккеист должен привыкнуть к шлему, иначе он создает в игре лишнее неудобство, а их и без того хватает. Если бы с самого начала своего хоккейного пути я носил шлем, я носил бы его и сейчас, и ничуть бы он мне не мешал. Знаю, что игроки Национальной хоккейной лиги, не надевая шлемов, подают дурной пример, но через несколько лет, когда молодое поколение хоккеистов доберется до высшей лиги, шлемы будут для них таким же привычным предметом снаряжения, как и перчатки. По крайней мере, я надеюсь, что так будет. Сыновья Гордона Хоу играют в команде низшей лиги в Детройте, и они надевают шлемы. Если мои ребята захотят играть в хоккей, я буду настоятельно требовать, чтобы даже на тренировках они были в шлемах. Хотя, как я уже сказал, этого не потребуется, потому что в большинстве лиг ношение шлемов обязательно.
Однажды вечером, примерно с год назад, я сидел на трибуне катка в Торонто и наблюдал за игрой двух команд юниоров группы «А». Игра была очень острая, и, когда к концу подходил уже второй период, защитник команды хозяев поля бросил на лед перчатки и клюшку и с кулаками полез на нападающего гостей.
Среди гула одобрения и поддержки, катившегося с трибун, на которых неистовствовали болельщики, я услышал, как позади меня женский голос с мягким акцентом американского Юга сказал: «А почему, дорогой, в этой игре так много дерутся?». Я не расслышал, что сказал в ответ владелице голоса ее кавалер, но полагаю, что он дал удовлетворительное разъяснение своей спутнице, которая, по-видимому, смотрела хоккейную игру впервые в жизни. Возможно, она была поклонницей американского футбола и ее озадачило то обстоятельство, что встреча по хоккею часто останавливается, пока игроки «выясняют отношения» на поле в кулачном бою. Надеюсь, что ее спутник сказал ей, что неразумно сравнивать хоккей с футболом.
Дама с далекого Юга была права, полагая, что в принципе в хоккее драк бывает больше, чем в футболе, и объяснение этому надо искать во взрывном характере хоккея. Я не оправдываю тех, кто затевает драки. Как я уже говорил, игра из-за них затягивается, а когда забияка оказывается на скамье для оштрафованных, он тем самым может развеять все надежды своей команды на победу. В гораздо большей степени, чем футбол, хоккей представляет собой игру, в которой отдельные игроки противостоят друг другу. В футболе же каждая команда напоминает мощный механизм, работающий как одно целое. При непосредственном контакте с соперником в силовой борьбе трудно заметить, кто из оппонентов ударил тебя локтем в живот. Обычно в таких случаях гнев обращается не против того, кому принадлежит локоть, а против его команды в целом. Даже если «потерпевший» и знает, кто его ударил, вокруг него столько других игроков, на ком он может выместить свою злобу, что нет смысла сводить счеты обязательно с обидчиком.
Вот, собственно говоря, и все объяснение, хотя, может быть, стоит добавить, что драки в хоккее предстают перед зрителем гораздо более крупным планом только потому, что на арене просто меньше исполнителей. Уверен, что в футболе правила нарушаются не реже, чем в хоккее, но, решившись нашкодить на льду, трудно рассчитывать на безнаказанность.
Хотя об этом не было речи в том кусочке диалога, который я невольно подслушал между дамой с Юга и ее спутником, я думаю, что со временем, побывав не на одной игре, она может спросить, почему в хоккей не играют негры.
Ответить на это можно очень просто. В настоящее время почти все игроки Национальной хоккейной лиги родом из Канады, где негритянское население составляет незначительное меньшинство. Практически все игроки начинали с команд низших лиг в маленьких городах. Один-два негра где-нибудь, возможно, и играли, а шансов быть замеченными вербовщиками у них было столько же, сколько и у всех. Так что здесь как повезет.
Мне бы хотелось, чтобы Национальная хоккейная лига распахнула свои двери перед спортсменами-неграми, как только они будут к этому готовы, и надеюсь, что увижу их в большом хоккее, пока сам еще играю.
Когда я снова перелистываю страницы этой книги, я замечаю, что не подверг критике ни одного человека. Не знаю уж, хорошо это или плохо, но когда я об этом думага, то вижу, что критиковать действительно некого. Люди были добры ко мне всю мою жизнь. Конечно, есть такие, кого я хотел бы встретить один на один в темном переулке, но, право же, каждый день видишь вокруг себя столько интересного, что просто не хочется забивать себе голову тем, что было вчера, на прошлой неделе или десять лет назад.