Благодаря тому что все так хорошо шло в Кингс-колледже, я практически перестал нервничать и по поводу экспериментов в лабораториях Биркбек-колледжа, которые мне предстояло посетить четыре раза. Брендан О'Риган встретил меня возле гостиницы, и мы с ним поехали в лабораторию профессора Бома. Как я уже писал, там меня ждала группа очень представительных ученых. В одном из экспериментов принимали участие писатели Артур Кестлер и Артур С.Кларк. О'Риган объяснил, что присутствие Артура Кларка будет особенно важным, потому что он придерживался крайне скептической точки зрения. Его позиция состояла в том, что такие его книги, как «2001 год» и «Конец детства», всего лишь научная фантастика, и едва ли возможно, чтобы что-то подобное сбылось, по крайней мере в течение его собственной жизни.
Профессор Хастед и профессор Бом — два крупнейших физика, которые отвечали за осуществление проекта, — встретили нас очень вежливо и дружелюбно. Они отвели меня в конференц-зал, где стоял длинный стол и стулья. Там собралось очень много незнакомых мне людей.
Я, конечно, очень волновался. Эти эксперименты носили совершенно иной характер, чем те, которые были в Кинге — колледже. Если и здесь все пройдет успешно, то это будет неопровержимым доказательством, что процесс может быть повторен, изучен и доказан различными научными группами. Учитывая серию экспериментов в институте Станфорда, это был бы уже третий цикл исследований, контролируемых учеными, и я надеялся, что каждый из этих циклов подтвердит результаты предыдущих.
Атмосфера в Биркбек-колледже была хорошей. Я не чувствовал никаких негативных проявлений. Все присутствующие искренне хотели узнать правду об энергетических силах. Они попросили меня поговорить с ними немного по поводу моей теории этого феномена, и я с удовольствием поделился своими соображениями, и, как они сказали, всем было интересно. Особенно заинтересовался Артур Кестлер, потому что он примерно об этом писал в нескольких своих книгах. Ученые тоже все слушали очень внимательно, но я тем не менее никак не мог понять, как они ко всему этому относятся. Не мог я избавиться и от ощущения, что смысл моих слов не доходил до Артура С.Кларка.
Тогда я решил, что, может быть, стоит прервать свой рассказ и попытаться согнуть ключ от его дома, чтобы Кларк почувствовал себя иначе. Я попросил знаменитого фантаста подержать его ключ в вытянутой руке и внимательно следить за ним, чтобы убедиться в том, что я не подложил вместо него какой-либо другой ключ или не сгибаю его каким-то физическим действием.
Спустя несколько секунд ключ начал гнуться, и он сказал: «Боже, мои глаза видят это! Он гнется». Потом мы перешли в лабораторию, чтобы приступить к настоящим экспериментам. Я чувствовал себя уверенно в тот день, но в то же время немного испуганно, как всегда себя чувствую в присутствии ученых, по крайней мере в первое время.
Профессор Бом и Хастед провели меня по всей лаборатории, показали, какие эксперименты они подготовили. В их число входили специально помеченные ключи, различные металлические объекты, кристаллы, диски, запаянные в стеклянных и пластмассовых цилиндрах, ложки, счетчики Гейгера и даже лазерный луч, который они тоже хотели меня попросить согнуть. Я предложил начать со счетчика Гейгера — взял его в руку и сосредоточил на нем свои усилия. Вся группа стояла вокруг, смотрела. Их было восемь человек, считая техников, которые устанавливали аппаратуру. Я продолжал направлять свою энергию, и счетчик Гейгера вдруг стал очень быстро щелкать, так же как у профессора Тейлора в Кингс-колледже. На этот раз счетчик был связан с еще каким-то другим прибором, записывающим все, что происходит, на каких-то сложных перфокартах. Естественный фон проверялся каждую секунду, за которую раздавалось два четких щелчка при нормальном фоне. В какой-то момент, минут через десять, щелканье вдруг стало раздаваться так часто, что казалось, будто оно уже превращается в сплошной звук «б-р-р».
Все были потрясены. В своей наивысшей точке счет дошел до двухсоткратного превышения нормального уровня. Профессор Хастед сказал, что если я ношу с собой радиоактивный материал такой силы, то это для меня может плохо кончиться. Щелканье то возрастало, то вдруг становилось тише, когда я переставал концентрировать свое внимание. Если бы на мне был бы какой-то радиоактивный материал, то быстрое щелканье продолжалось бы свыше десяти минут подряд.
Ни Бом, ни Хастед больше не высказывали версию, что увеличение счета Гейгера идет от какого-то радиоактивного источника. Поскольку магнитомер показывал отражение одновременно со счетчиком, они подозревали, что влияние происходит посредством «электромотивной силы» через металлический корпус самого счетчика. Конечно, все в лаборатории пытались повторить эффект, но ни у кого ничего не получилось. Но еще более они все были удивлены экспериментом с двумя тонкими кристаллическими дисками из материала, который назывался карбид ванадия. Эти два диска были запаяны в пластмассовые капсулы так, чтобы к ним было невозможно прикоснуться. Профессор Хастед вытянул свою руку над капсулами и попросил, чтобы я положил свою поверх его на несколько секунд. Одна из маленьких капсул слегка продвинулась по столу. Хастед сказал, что он почувствовал небольшое тепло, когда это случилось. Но еще более поразительно то, что половина одного из кристаллов исчезла из запаянной капсулы.
К этому времени Артур Кларк окончательно потерял весь свой скептицизм. Он пробормотал что-то типа: «Боже мой, это же все правда! Об этом я писал в книге „Конец детства“. Я не верю в это!»
Но Кларк пришел не для того, чтобы высказывать свои эмоции. Он хотел полностью убедиться в том, что феномен действительно существует. Когда он увидел все это, то сказал другим: «Посмотрите, всем фокусникам и журналистам, которые критикуют „эффект Геллера“, придется смириться с ним или просто заткнуться. Если они не могут повторить те вещи, которые Геллер делает под строжайшим контролем в лаборатории, им не о чем больше говорить».
Кларк рассказал мне немного о своей книге «Конец детства», научно-фантастическом романе об НЛО, которые летают над Землей и контролируют земную жизнь. Он написал эту книгу около 20 лет назад, а теперь признался мне, что был полным скептиком до сегодняшнего дня, когда его ум полностью перевернулся при виде этих экспериментов.
Я чувствовал во время тестов в Биркбек-колледже, что всем хотелось, чтобы эксперименты удались. Мне даже передавалась от них положительная энергия, особенно от Артура Кест-лера, который был среди всех самым заинтересованным.
Эксперименты продолжались два дня, и все они были успешные, кроме попытки согнуть лазерный луч. Тут я ничего не смог сделать. Суммируя все свои мысли по этой серии экспериментов, профессор Бом сказал: «Наблюдая за этими явлениями, происходившими со мной и с детьми, которые подвергались эксперименту, я считаю, что все это исходит от бессознательного состояния ума и что сознательное состояние ума скорее мешает, чем помогает». Кроме того, он сказал, что слишком много внимания до сих пор уделялось тому, что здесь могут быть замешаны какие-то фокусы и из-за этого очень много было затрачено лишних сил на доказательство истинности этого феномена.
Теперь, считали профессор Бом и профессор Хастед, пришло время подходить к изучению этих новых сил таким же образом, как наука ранее подошла к изучению магнитных и электростатических эффектов. Их также было очень сложно описать в тот момент, когда они были открыты, так как слишком низок был общий уровень знаний. Тем не менее эффекты были замечены и за ними пристально наблюдали.
Подводя итоги, они написали: «Мы предполагаем, что подобные опыты необходимо повторить через некоторое время, когда у нас будет достаточно информации и данных, для того чтобы всесторонне изучить тот совершенно новый процесс, который мы не в состоянии описать, пользуясь нынешними достижениями физики. Тем не менее мы считаем, что нами сделан серьезный шаг вперед».
Это были очень смелые слова, особенно если учесть, что исходят они от известных физиков. Мне сообщили, что и профессор Тейлор высказал сходные мысли по поводу результатов моих экспериментов в Кингс-колледже. Хастед в интервью британскому корреспонденту газеты «Дейли мейл» сказал: «Настало время ученым задуматься по поводу этих проблем. Целая серия уникальных явлений произошла в тот момент, когда господин Геллер проходил исследования в нашей лаборатории. Мы работали не только с ключами и ложками, но и с кристаллами, с различными объектами, заключенными в капсулы. Мы проводили очень тщательный контроль во время наших экспериментов. Я уверен в том, что наука когда-нибудь все-таки разберется во всем. Правда, для этого, боюсь, самой науке придется измениться».