Только он был прибит далеко, и, чтобы до него дотянуться, нужно было войти в каюту.
Открыв дверь шире, Дебора на цыпочках и бесшумно проскользнула внутрь. Похоже, девушка задела выключатель, потому что в то же мгновение зажёгся свет. Сев на койку, Тео уставилась на ночную поситительницу.
Вскрикнув, Дебора повернулась к ней лицом.
– Какого дьявола вам тут нужно?! – взревела капитанша. – И что это за манера прокрадываться в чужие каюты, к тому же ночью?
– Извините! Я не хотела будить вас.
Дебора отступала к двери, сжимая двумя руками вещи и смотря на Тео полными страха глазами.
– Остановитесь! – Властный голос заставил Дебору замереть на месте. – Зайдите и прикройте дверь, – раздалась новая команда. Только тут Тео сообразила, что сидит перед девушкой полуголая. – Отвернитесь!
Дебора спешно отвернулась, и за её спиной послышалось какое-то шевеление.
Потом опять раздался голос капитанши:
– Теперь можете повернуться.
Она уже успела натянуть бюстгальтер с застёжкой впереди. Её кожа была гладкой, а грудь объёмной. Свет лампы высвечивал мускулы на её руках и атлетических плечах.
– Так. И что же вы делаете тут ночью, в темноте, тайком забравшись в мою каюту? – сурово повторила Тео.
Дебора вытянула вперёд трясущуюся руку с вещами.
– Я принесла вашу форму… Она постирана и поглажена…
– Почему вы? Тара должна была этим заняться!
– Да… Только Тара… Она сейчас занята и вот… Я принесла.
– В такое время? Ночью?
– Понимаете, мы знали, что утром она вам понадобится.
Тео продолжала пристально глядеть на неё.
– Получается, Тара боялась разноса, если форма не будет готова к утру, и послала заместо себя вас? Да?
– Не так, чтобы. Она не в курсе, что я… – Дебора запнулась, вдруг поняв неловкость собственного положения. – Она ещё раньше просила меня принести форму, только я забыла. И вот теперь…
– Скорее всего, это она забыла, а вы сейчас пытаетесь выгородить её? – усмехнулась капитанша. – Да, у вас явная слабость к Таре. Хорошо, оставьте форму тут. Но на будущее учтите, что море научило меня бодрствовать и во сне. Поэтому не пытайтесь проникнуть сюда тайно. Я по-любому услышу. А теперь отправляйтесь к себе!
– Ладно. Извините! Д-доброй ночи!
Дебора выскочила из каюты капитанши и ринулась к себе. Быстро раздевшись, девушка легла в койку, только ещё долго ворочалась, пока сон не сморил её.
***
Следующим днём было воскресенье, и Тео отслужила молебен для всех желающих.
Служба не относилась к какой-то конкретной вере, и на ней присутствовало большинство членов экипажа, усмотревших в этой церемонии некоторое разнообразие в корабельной жизни. К тому же ещё утром распространился слух, что Тара испортила парадную форму капитанши. Теперь каждый хотел увидеть, появится ли капитанша во вчерашнем костюме или всё-таки рискнёт надеть форму бело-голубого цвета с синими разводами. И когда Тео вышла на палубу в своём белом отутюженном костюме, послышались удивлённые возгласы и даже разочарования. Она мигом отыскала среди собравшихся Дебору и остановила свой взгляд на ней дольше обычного, заставив ту покраснеть. Затем она взглянула на Тару, и на лице капитанши появилась усмешка Мефистофеля. Однако она ничего не сказала и начала службу. Дебора молитвенно склонила голову вместе со всеми и стояла, думая.
<<Конечно, капитанша догадалась! Ей достаточно только раз взглянуть в глаза, чтобы узнать мысли любой из нас. Получается, от неё никто не может ничего утаить. И я – в том числе>>…
Дебора ненавидела себя, стараясь прогнать угнетающие мысли. Может, позволить себе лёгкий флирт с кем-то из команды, и это отвлечёт её от Тео? Нет, тогда гнусные подозрения Тео относительно её поведения подтвердятся.
***
Раздался дружный смех. Когда жаркое было скушано, Дебора унесла грязную посуду на кухню и вернулась, неся в руках блюдо с дымящимся пудингом. Вслед за ним на столе появился высокий кувшин со сладким молочным кремом. В шуме общего восторга лишь Джи заметила, как Дебора выскользнула из кают-компании в камбуз.
Пока она загружала грязную посуду в моечную машину, помощница просунула голову в приоткрытую дверь и пригласила отдать вместе со всеми должное пудингу.
– Благодарю, Джи! Только я не могу: всё это очень жирное… – вежливо отказалась Дебора и, подождав, пока она уйдёт, тихо поднялась на палубу.
Солнце уже ушло за горизонт, оставив на память об ушедшем дне узкую розовую полоску возле горизонта. Опёршись на борт, Дебора думала, что запомнит этот день на всю жизнь: в нём были и надежда, заставившая громко биться сердце, и безысходность, от которой по щекам текли безудержные слёзы. Дебора не успела вытереть их, когда за спиной послышались шаги, и капитанша окликнула её.