Глава 20
В магазинах я накупила всё, что только душа пожелала, обновив мебель в пяти из десяти своих комнат, и практически весь свой гардероб. Украшения я на этот раз почему-то не стала покупать, так как они мне уже немного приелись. Просто мне уже их некуда было складывать, а терять в стотысячный раз тоже уже поднадоело. Да уж, теперь-то я поняла, фигурально выражаясь, что это такое – каждый день жрать чёрную икру…
Впрочем, я присмотрела несколько украшений для очередной папиной любовницы, к которой он переехал пару дней назад. Решила порадовать девочку с барского плеча – я ведь такая благородная!
Затем в банке мне выдали бумажку с ручкой, и я пыталась осознать, какое именно число идёт после миллиарда. И ещё я злилась, что мне дали слишком маленькую бумажку.
Наконец, я что-то написала, и мне открыли счёт. Конечно же, мне досталась платиновая карточка известного банка!
Я не могла ручаться, что мне положили на счёт ту сумму, которую я придумала, так как я не слишком хорошо умела считать, и вообще, обычно не утруждала себя счётом. В магазинах я никогда не брала мелочь, когда мне давали сдачу, и часто вручала десятку, сделав покупку на пятьдесят центов, а сдачу оставляла продавщице на бедность. В глубине души я надеялась, что у этих женщин имелся какой-то чернокожий ребёнок или хотя бы муж-негр, так как всегда хотела помогать слаборазвитым жителям стран третьего мира.
И только потом я с ворчанием согласилась на прохождение этой процедуры. Хорошо, хоть яйцеклетку у меня забирали под наркозом, а то бы я их все поубивала бы, несмотря на моё миролюбие!
Потом мы дали объявление в Интернете, что ищем суррогатную мать, и уже скоро нам даже было из кого выбирать.
Адриан сам руководил всеми операциями, набрав необходимых специалистов-врачей, которым так хорошо заплатил, что они бы держали язык за зубами, даже если бы мы стали торговать украденными органами.
Наконец-то я смогла окончательно расслабиться, хотя неожиданно Дороти и другие вампирши начали бегать за мной и сюсюкаться, словно это я была беременна.
Они постоянно интересовались, как я себя чувствую, исполняли все мои желания, и даже были со мной постоянно вежливыми!
Эдриан настолько переживал за меня, что у него проявились симптомы ложной мужской беременности, то есть, начали расти живот и грудь. Я даже испугалась, что у него бюст станет даже больше, чем у меня.
Я так и не узнала, как зовут несчастную то ли мексиканку, то ли кубинку. Ведь нельзя привязываться к белым мышкам, на которых собираешься ставить опыты, верно?
Ей заранее перевели деньги, чтобы, если что, они достались её семье.
Что ж, я наслаждалась жизнью и любовью Эдриана – несмотря на то, что ему временно (я на это надеюсь), пришлось носить корсет и лифчик, а другая женщина мучилась токсикозами. Темнокожая женщина постоянно говорила нам, что просто обожает деток, и будет рада родить для нас одного, а я злорадно думала о том, что она скажет, когда "это милое чудо" начнёт пинаться.
***
Когда пришло время родов я была уже вполне готова. Эдриан обещал превратить меня в вампира, а темнокожая женщина должна была разрешиться от бремени.
Так как я всё-таки не была чужда состраданию, то потребовала, чтобы несчастную угостили наркотиками. В конце концов, даже если они и не облегчат боль, то, по крайней мере, она хотя бы сможет умереть счастливой.
Мы лежали в соседних комнатах, и половина членов семьи Кусаковампов находились рядом со мной, а остальные возле постели роженицы.
Я тоже потребовала дать мне кокаинчика, чтобы мне не было так скучно и больно перевоплощаться в вампира.
– Кто из вашей семьи самый сильный вампир? – поинтересовалась я у столпившихся возле моего ложа вампиров.
– Адриан, – чуть удивлённо поинтересовалась Селена, – а что?
– А то, что я хочу стать сильной вампиршей! – я обожгла их яростным взглядом, втягивая носом белый порошок, который выложила в красивую дорожку на антикварном столике. – Так что ты, любимый, пролетаешь, – я обворожительно улыбнулась Эдриану. – Тем более, ты всё равно настолько сильно боишься меня потерять, что мог бы прибить ненароком, пытаясь не допустить моей гибели. У тебя слишком слабые нервы – иди лучше, помоги той женщине рожать.
Эдриан послушно кивнул и удалился, бросив на меня взор, полный любви и отчаянья.
– Твоя малышка в очках и с хвостиком скоро окончательно перестанет существовать, – с грустью произнесла я ему вслед. Его плечи поникли, он всхлипнул. – Но, ничего, я надеюсь, бабочка будет куда красивее гусеницы! Так что приступай, Адриан, – торжественно заговорила я, снимая с себя ночную рубашку. Стив и Адриан уставились на моё обнажённое тело. – Так куда будете кусать? Я на всякий случай и "киску" побрила и даже клизму сделала, – я улыбнулась ещё шире.