А через пару месяцев меня забрали в армию. Пока я ехал в поезде похоронили Брежнева. Поезд остановился и гудел пять минут...
В армии при первом же шмоне у меня отняли все, включая и комсомольские бумаги. Их дальнейшая судьба мне неизвестна. И я ненадолго стал нормальным человеком. Конечно вскоре меня снова "вступили" и даже сделали короткую прическу.
Hа дембель я вышел с комсомольским билетом и учетной карточкой, а по пути домой, в каком-то общественном сортире я освободился от порочащих меня документов.
После армии я понял, что детство кончилось и пора браться за ум.
Да и отвык я от длинных волос. В общем стал я собирать документы для поступления в институт.
И здесь меня ждал сильнейший удар. В списке документов значилась комсомольская характеристика. Вопрос решился оригинальным способом.
Поскольку я поступал после армии, характеристика должна была быть из воинской части. Папаша мой работал в организации по настройке систем ПВО на кораблях Черноморского Флота. Так вот написали мы эту характеристику сами, в смысле спортсмен, активист и просто красавец. Потом отец мой будучи на корабле зашел к командиру и попросил у него корабельную печать. Печать ему естественно дали. Шлеп! И готова характеристика.
Вскоре я стал студентом и конечно сразу лоб в лоб столкнулся с комсоргом, который попросил отдать ему учетную карточку. Я ответил, что поскольку я ее дома забыл, то принесу завтра. Карточки у меня не было, как не было и комсомольского билета, и вобще я был не член. Hо об этом я предпочитал помалкивать ибо в канцелярии имелась моя липовая комсомольская характеристика. Hа втором курсе меня сделали ответственным за выпуск политических плакатов и ответственным за борьбу с ... алкоголизмом. Тогда как раз кампания была. И тут как назло конкурс. Каждая группа должна была представить плакат на антивоенную тему. День конкурса приближался, а я все дурака валял. Тем временем институтский стенд покрылся плакатами.
Разнообразием они не отличались. Изображался обычно атомный гриб и три соединенные разноцветные руки. Черная, белая и желтая. Цвета самих грибов варьировались. Поскольку нашего плаката все не было, накануне мне был устроен очень серьезный втык и я клятвенно пообещал, что утром плакат будет.
В тот день я вернулся домой далеко заполночь, едва на ногах и со следами губной помады на воротнике. Я вытащил краски и отчаяно ругаясь изобразил атомный взрыв. Причем получился он... как бы сказать...Вы помните, как в "Двенадцати стульях" Остап Бендер на пароходе художником работал и плакат нарисовал? Так вот, его плакат, по сравнению с моим картина Айвазовского. В общем утром был большой скандал.
Тут же вспомнили, что я уже второй год как не принес учетную карточку.
Обещание принести завтра не возымело эффекта. Как назло совсем недавно я был пойман ночью в общежитии при попытке спуститься по веревке с четвертого этажа. Короче, бац! Вызов на комитет комсомола. В повестке дня - о дальнейшем членстве тов. Шимановского в ВЛКСМ. Положение было серьезным. У меня ни документов, ни хрена, одна фальшивая характеристика.
Если еще и это всплывет, то как бы вобще с института не выперли.
Бледный я явился "на ковер". И даже впервые в жизни надел комсомольский значок. Hо события пошли в совершенно непредвиденном направлении.
Hа дворе стоял 1986 год. Десятый год моей борьбы с комсомолом и первый год перестройки. В "Комсомольсой правде" появлялись робкие заметки, что в организации де имеются отдельные факты бюрократизма, карьеризма и даже ( кошмар!) алкоголизма. Председатель зачитывал абзацы и спрашивал, согласен ли я. Я отвечал, что согласен. Постепенно щеки мои порозовели, плечи распрямились меня понесло и я искренне высказал все что я думаю об ихней поганой организации. В цензурной, правда, форме. И о чудо! Выступление мое было воспринято как политически грамотное. Мне выписали учетную карточку, а после, в коридоре некоторые даже пожали мне руку.
Вот и все... вскоре дела комсомола пошли туго и он развалился. Примерно в том-же году я вышел из комсомольского возраста.