На сей раз Кэролайн выбрала окно, открывающееся в верхний коридор, прямо перед дверью отцовского кабинета. Опыт подсказывал ей, что, если все ушли в дом и матушка уже оправилась от обморока, именно в кабинете и состоится безотлагательный разбор происшедшего. Именно в этой комнате обсуждалось все самое важное, и Кэро обнаружила, что можно узнать страшно много чего, просто-напросто забравшись в огромную китайскую вазу, стоявшую в дальнем углу у окна. Нужно только снять обручи кринолина и все нижние юбки, кроме одной.
Ей только что удалось проделать все это, и она опустила ножки в туфельках в вазу, как вдруг услышала шаги в коридоре. Значит, вот-вот дверь распахнется и раскроется во всех подробностях, почему Бесс оказалась замужем за этим шотландцем со странным именем. Кэролайн не терпелось все услышать.
Она согнула ноги в коленях и протиснулась в вазу, спрятав голову как раз в тот момент, когда дверь на противоположном конце комнаты отворилась и все вошли в кабинет.
– Прекрасно. Младших отослали в их комнаты, – услышала девчушка голос матери. – Теперь мы сядем и все спокойно обсудим.
Обладай Кэро способностью видеть сквозь стенку вазы, она увидела бы, что мать при этих словах смотрит на отца.
– Спокойно? Вы в своем уме, жена? Ваша дочь только что сообщила нам, что она замужем за совершенно незнакомым человеком! Хуже того – за шотландцем!
– Аларик, говорите тише. Окна открыты. Он вас услышит.
– Да он внизу, в гостиной, рассматривает, поди, фарфор и прикидывает, что можно украсть. Вы же знаете, все они воры. И разбойники!
– Отец, это неправда, – сказала Элизабет. – Он вовсе не разбойник, а гуртовщик.
– Вы полагаете, мне от этого легче? Ведь теперь он мой зять! Но я хочу знать, Элизабет Реджина Дрейтон, как вам пришла в голову дурацкая мысль выйти замуж за этого человека?
– Эту мысль подала ей я, отец. По сути, это я заставила ее с ним обвенчаться.
Белла?
– Мне показалось, что это наилучший, единственный способ выбраться из сложного положения. Элизабет… – Она запнулась. – Вчера вечером в трактире Элизабет заболела. Что-то такое съела… или скорее, выпила…
– Элизабет, – сказала герцогиня, мгновенно всполошившись, – вы плохо себя чувствуете?
– Нет, мама. Я чувствую себя прекрасно. Разве что немного болит голова…
– Что вы там такое выпили, черт побери? – вмешался герцог.
– Это называется уисге-бита. Вечер был холодный, а служанка в трактире сказала, что это нас согреет, но, наверное, напиток был испорчен. Он был отвратителен на вкус.
– Виски? Вы напились виски?
– Очевидно, так, отец, но вам будет легче, если вы узнаете, что мне оно не понравилось. Совсем не понравилось. В голове у меня стало как-то странно, словно она отделилась от тела, и в желудке тоже было нехорошо. Потом я пошла спать и оставалась в постели до самого утра.
– Это еще не объясняет, почему вы вернулись домой и заявили, что вышли замуж за какого-то шотландца, тогда как вам надлежит держать путь в поместье лорда Перфойла.
– Потому что когда я проснулась утром, он оказался в моей постели.
– Он? Вы имеете в виду этого шотландца? Вы хотите сказать… – герцог с шумом втянул в себя воздух, – что спали с этим человеком?
Тут герцог что-то разбил, и, судя по звуку, это что-то было сделано из стекла и стоило уйму денег. Кэролайн в своей вазе пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не закричать.
– Я была в бреду! – закричала Элизабет. – Я не понимала, что делаю. Я даже не помню, что сама предложила ему лечь в мою постель.
– Что?! Господи, Изабелла, возьмите мой дуэльный пистолет и застрелите меня на месте.
– Аларик!
– По правде говоря, отец, я думаю, что ничего не произошло. Мы оба просто крепко уснули.
– Ну разумеется. Еще чего! Это такая же правда, как то, что я – король Англии.
Тут в разговор вмешалась герцогиня:
– Аларик, вы побагровели, а это не к добру. Сейчас вы сядете и успокоитесь, а потом мы будем слушать дальше.
– Господи, – прохрипел герцог, – есть что-то еще?
Кэролайн услышала, что отец несколько раз судорожно вздохнул. Никто в комнате не проронил ни слова.
Наконец заговорила Изабелла:
– Отец, Элизабет никак не могла знать, что выпитое ею виски лишит ее рассудка до такой степени. Она никогда раньше не пила таких крепких напитков.
– И слава Богу. Сколько же Элизабет в действительности выпила этого виски?
– О, всего лишь два-три… – ответила Элизабет.
– Семь, – поправила ее Изабелла.
– Семь… Семь чего? Глотков?
– Стаканчиков, – ответила Изабелла.
– Стаканчиков! Видит Бог, Элизабет, этого достаточно, чтобы свалить с ног крепкого мужчину… что, судя по всему, и произошло с вами, а также, кажется, и с этим проклятым шотландцем.
Он так произнес эти слова – «проклятый шотландец», будто они были отвратительны на вкус.
– Поэтому вы понимаете, отец, – сказала Изабелла, – что уладить все можно было только одним-единственным способом – обвенчать Элизабет с мистером Маккинноном.
Герцог вздохнул:
– Учитывая создавшиеся обстоятельства, Изабелла, я думаю, что вы сделали единственное, что могло прийти вам в голову. Сам я повесил бы этого человека на ближайшем суку, но вы женщина, и подобные мысли не могут вас посетить. И вот итог. Остается решить, что делать дальше.
– Я думала об этом, отец, – сказала Элизабет. – И кажется, я приняла разумное решение, которое уладит все затруднения разом.
– Ах, вы приняли решение, вот как?
– Приняла. Мы можем расторгнуть этот брак.
– Расторгнуть? – опять закричал герцог. – Да вы что, с ума сошли?
– Почему вы считаете это таким немыслимым делом? Браки и раньше расторгались. Я даже не уверена, что мы действительно обвенчаны. «Священник» на самом деле был конюхом с постоялого двора.
– Вы венчались в Шотландии?
– Да.
– Свидетели у вас были?
– Да.
– В таком случае вы так же состоите в браке, как если бы обряд венчания совершил сам архиепископ Кентерберийский.
Кэролайн знала, что это невозможно, но она могла бы поклясться, что видит, как Элизабет нахмурилась.
– Ну что же, если вступить в брак так легко, стало быть, и расторгнуть его также не составит труда. Так мы и поступим прямо сейчас. Договоримся, что мы не женаты – и дело с концом. Вы все будете свидетелями. После чего мистер Маккиннон вернется на свой остров, а я останусь здесь, и мы забудем о том, что произошло. – Она замолчала, а потом добавила: – Конечно, при подобных обстоятельствах лорд Перфойл вряд ли захочет продолжить свои ухаживания.
– И это вас убьет, не так ли? – фыркнул герцог, но прозвучало это отнюдь не весело. – Я всегда знал, что вы плутовка, но даже мне не могло прийти в голову, что вы придумаете такой хитроумный план с тем, чтобы вам никогда не пришлось выйти замуж. По крайней мере за приличного человека.
– Вы считаете, что я все это придумала заранее? – Возмущение Элизабет звучало вполне искренне.
– Но, отец, – сказала Изабелла, – это ведь я настояла на венчании.
– Значит, вы соучастница.
– Аларик!
– Я бы ничуть этому не удивился, Маргарет. Я бы не удивился, что все мои дочери замышляют что-то против меня. Изабелле наверняка все время было известно о том, что Элизабет пишет свои забавные статейки для этого дурацкого журнала.
– Я не имела права рассказывать вам об этом, отец.
– Ха! Вот видите?
– Белла, – вмешалась в разговор Элизабет, – так это не ты? Я думала, что это ты рассказала отцу…