– Приехали, сударыня.
Дождь перестал, тучи неслись над холмами, роняя на долину последние капли, блестевшие под солнцем. Ветер принес смешанные запахи вереска и дождя, морских водорослей и торфа. Где-то за холмами море тихо билось о берег.
Дуглас смотрел, как Элизабет скинула капюшон и огляделась.
Сначала она даже не заметила неприглядного жилища. И немудрено: оно было из того же песчаника, что и голый склон холма, к которому оно прилепилось. Торфяная крыша низко нависала над ним так, что, не будь маленьких окошек и двери, домишко совершенно потерялся бы среди окружающей местности. Поскольку никакого другого жилья поблизости не было, Элизабет еще раз внимательно оглядела дом.
Как девушка ни старалась, но глаза ее выдали, и Дуглас это заметил.
Ребенком горец жил в этом доме, бегал по этой долине, играл вместе с Родериком и Йеном. Они часто представляли в лицах сказания о великих героях, некогда ступавших по окрестным холмам. Но сейчас, впервые в жизни, Дуглас внезапно увидел дом своего детства глазами человека, никогда не знавшего нужды, жившего в роскоши и безделье.
Элизабет здесь не задержится, это уж как пить дать. Даже два месяца не протянет. Понравится это герцогу или нет, но Дуглас понял, что нужно сказать ей всю правду:
– Элизабет, я…
Она повернулась и посмотрела на него. Вид у нее был решительный и энергичный.
– А где мы поставим пони?
Дуглас посмотрел на нее, сбитый с толку.
– За домом есть коровник, но право же, мисс…
– Мне самой позаботиться о пони? Судя по всему, эти два месяца мы будем все делать сами.
И тут Дуглас понял, что эта женщина готова пройти через все, лишь бы выполнить договор с герцогом. Она слишком ценила свободу.
– Я позабочусь о пони. Вы просто бросьте поводья. Он не убежит.
Элизабет кивнула:
– Тогда я готова взглянуть на свой новый дом.
Девушка подождала, пока Дуглас не спешился и не подошел помочь ей сойти с пони. Он осторожно обхватил ее за талию и поставил перед собой на землю. С того утра, когда он проснулся и обнаружил, что она к нему прикасается, они впервые оказались так близко друг от друга. Он почувствовал, как она напряглась при его прикосновении, и нахмурился.
Они пошли к домику по извилистой тропинке, которую Дуглас еще мальчишкой прорубал в камне несчетное количество раз. Внезапно Элизабет остановилась как вкопанная.
Нет, это уж слишком. И, честно говоря, он не мог ее ни в чем винить.
– Мисс…
– На крыше дома стоит коза!
Дуглас увидел на самом верху торфяной крыши козочку, с довольным видом жующую дернину.
– Truis! – по-гэльски крикнул Дуглас, чтобы прогнать животное.
Козочка посмотрела на него и издала жалобное «ме-е».
Дуглас взглянул на Элизабет.
– Она вольная птица. Приходит, когда захочет. Давайте войдем в дом. Кажется, снова собирается дождь.
Внутри было на удивление чисто, аккуратно и опрятно. На постели лежали свежие простыни. На полках стояло все необходимое: мука, чай, сахар.
Посреди комнаты на полу стояли сундуки Элизабет. Лодка, на которой их отправили, видимо, благополучно добралась до Дьюнакена, поскольку вместе с багажом Дуглас послал письмо своей приемной матери Эйтни с просьбой приготовить дом к их приезду. Он беспокоился, что на море лодку могут перехватить английские суда, патрулирующие у островов. Именно поэтому он настоял, чтобы они с Элизабет добирались по суше.
Элизабет стояла над сундуками, хмуро скривившись.
– Что-нибудь случилось?
– Да, одного сундука не хватает.
– Вы уверены?
Открыв оба сундука, она порылась в стопках белья и одежды.
– Здесь нет моих книг. – Она посмотрела на него в явном смятении. – Дуглас, я сама сложила их вместе с писчей бумагой и перьями в маленький сундучок. И его здесь нет.
Дуглас пожал плечами:
– Ну, в конце-то концов это всего лишь книги, а не платья.
– Всего лишь книги? – Она круто повернулась к нему. – О платьях я не стала бы беспокоиться. Мои книги… они для меня важнее, чем куча кружев и шелка! Они для меня все – и вот они пропали!
Дуглас испугался, что она заплачет. Он никогда еще не встречал женщины, тем более англичанки, смысл жизни которой не заключался бы в модных тряпках. Они только и могут, что трещать о них.
Но с Элизабет все иначе. Было ясно, что потеря книг для нее – настоящее огорчение.
– Я пойду узнаю, что случилось с сундуком, – сказал он. – Может, его еще не принесли.
– Хорошо. – Ее лицо мгновенно посветлело. – Он был очень тяжелый. Может быть, понадобилась повозка, чтобы доставить его, и они не успели. Вы правы, Дуглас. Благодарю вас. И буду весьма вам признательна, если вы что-нибудь узнаете. – И она посмотрела на него. – Немедленно.
– Немедленно?
Элизабет кивнула.
– Но ведь на улице дождь…
Она нахмурилась:
– Час назад дождь не помешал вам ехать по долине.
Дуглас глубоко вздохнул, чтобы не сорваться. Он был не в настроении с ней спорить.
– Иду. Все равно нужно дать знать о нашем благополучном прибытии.
– А я приготовлю чай и разложу одежду. – Она взглянула на свои вещи, разбросанные по всей комнате, когда она рылась в сундуках в поисках книг.
Перед уходом Дуглас быстро разжег огонь в очаге и повесил котелок на крючок над огнем, чтобы вода вскипела. Порывшись в стенном шкафу, он достал оловянную чашку и ложку. Потом он вышел из дому. Девушка осталась одна.
– Нас преследовал морской патруль, лэрд. По крайней мере шестнадцать ружей. Ничего не оставалось, как бросить сундук за борт. Они были слишком тяжелыми для такой маленькой лодки, все эти книги. Сундук тянул нас книзу.
Сидя в свете потрескивающего огня в своем кабинете в Дьюнакене, Дуглас кивнул Томасу Маккиннону, который с раздражением докладывал ему о причинах того, почему его команда бросила сундук в морскую пучину. В противном случае их наверняка схватил бы английский патруль, и скорее всего тогда им тюрьмы было не миновать.
Разумеется, это ничуть не упрощало Дугласу задачу рассказать обо всем Элизабет.
– Ты что-нибудь слышал о других?
Томас уселся на стул рядом с Дугласом.
– Макдональд из Данвегана сообщает, что принц перебирается с острова на остров. Ходят слухи, что его видели на Бенбекьюле, Льюисе, даже на Уисте. Пролив кишит сакскими судами, которые пытаются схватить принца. Они устраивают налеты на владения всех кланов, принимавших участие в мятеже, в надежде схватить его. Но то, что они сделали на Рааси, ужасно!
– Что со старым Маклеодом?
– Нет, они его не убили. Его там не было, когда они разоряли остров. Они погубили весь скот. Сожгли все, от замка до последней лачуги. Они насиловали женщин, лэрд, и девушек, и кормящих матерей, и убивали всякого, кто пытался им противиться. Они думали, что это заставит кого-нибудь выдать принца. Им страсть как хочется его схватить.
При этой новости у Дугласа внутри все сжалось. Маккинноны и Маклеоды с Рааси были в родстве. Его дядя, Йен Даб, глава клана Маккиннонов, был женат вторым браком на Дженет, дочери Маклеода с Рааси. Таким образом, оскорбление, нанесенное Маклеодам, являлось оскорблением и для Маккиннонов.
– Кто отдал приказ?
– Какой-то капитан Фергюссон с корабля королевского «Горделивого». Они сожгли Рааси-Хаус, замок Брохел, уничтожали любого, кто попадался на дороге. За ними вслед напали ополченцы, которые просто докончили дело. Они шарят по островам, лэрд, Еще немного – и они явятся в Дьюнакен, чтобы подвергнуть его той же участи.
– Они увидят, что обитатели Дьюнакена не столь беспомощны, как на Рааси.
Дуглас посмотрел в огонь, зная, какой следующий вопрос он задаст, и боясь ответа.
– Что слышно о моем брате?
– Пока ничего. Но молодого Йена не было при Куллодене, лэрд.
Это сообщение удивило Дугласа.