— Ты такая чертовски красивая, — пробормотал я, украдкой целуя еще раз.
— Боди.
Слышать, как мое имя слетает с этих милых, пухлых губ, было совершенно увлекательно.
— Я так рада, что я с тобой.
Ее голос поразил меня в то самое место, пронзил, как стрела, прямо в мое сердце и оставил после себя тепло и удовлетворенность, которые было чертовски трудно игнорировать. Одна из моих рук поднялась, чтобы потереть грудь от легкой боли, оставшейся позади. Я не был уверен, что означает это чувство, но я не ненавидел его. На самом деле, мне вроде как нравилось, как Саша проложила свой путь в мою жизнь.
Она была всем. Моя старушка. Моя соблазнительница.
Мой сексуальный Валентин.
Черт. Я собираюсь жениться на ней. Как можно скорее.
От одной мысли о том, что она носит мой бренд и мое кольцо, мне становилось тяжелее, так как мой мозг быстро наполнялся похотью. Мой член упирался в ткань моих джинсов, и я застонал, желая заполнить ее киску как можно быстрее.
— Дерьмо, которое ты мне говоришь… — пробормотал я.
Она подмигнула, ее ноги опустились на землю.
— Мне нужно поесть. Отведи меня на завтрак.
— Могу я съесть тебя на десерт?
— Не снаружи. Здесь чертовски холодно.
Она дразнила меня, и я все же решил, что трахну свою девушку перед церковью, так или иначе, даже если это означает, что я буду стоять у стены клуба. Я знал место, где у камер была небольшая слепая зона. Да, я трахал ее на улице сразу после того, как накормил свою женщину.
8
— Ну же, детка.
Боди въехал на территорию комплекса и проехал на своем байке дальше, чем обычно, завезя нас в заднюю часть здания и в угол, который был тенистым и прохладным, но защищенным с двух сторон от ветра ремонтной мастерской. На этой стороне не было окон, что, как я поняла, означало, что никто не мог видеть, что мы собирались делать. Я знала, что Боди что-то задумал. Он не привел меня сюда без причины.
Мой мужчина был возбужден. Другого объяснения нет.
Наши взгляды встретились, когда я соскользнула с байка и передала свой шлем, наблюдая, как он отложил его в сторону, а затем повернулся в мою сторону, сверкнув одной из своих фирменных ухмылок.
Ледяные голубые глаза Боди почти блестели на свету. Его точеная челюсть, рельефные мышцы и мускулистые руки, покрытые черными чернилами, привлекли мое внимание. Я оценивающе посмотрела на его длинные ноги и обтягивающую футболку, почти отчаявшись увидеть его живот и острые V-образные мышцы, от которых я никогда не уставала пускать слюни. Его темные волосы падали на правый глаз, густые и прямые, но не слишком длинные, ровно настолько, чтобы придать ему чувственный и опасный оттенок.
Облизывая губы, я расстегнула пуговицу на джинсах, улыбаясь, когда он зарычал при этом движении.
Черт. Мы никогда не переставали заводить друг друга.
Боди и я вроде как делали все наоборот. Мы не медлили, просто было жарко и быстро. Пропустили всю ерунду и сорвали друг с друга одежду. После той первой ночи мы постоянно прикасались друг к другу, и это никогда не надоедало. Я все еще хотела его так же сильно, как и в первый раз, когда мы переспали.
Когда я взглянула на мужчину передо мной, я поняла, что хочу знать больше, чем просто звук его стонов и гортанного рычания или то, как сильно он трахался, когда был возбужден. Я хотела узнать пикантные моменты, реальные вещи, которые не все знали. Вещи, которые имели значение, например, где он вырос, каким было его детство, какие его любимые места были и что он ел. Воспоминания и моменты, которые сформировали человека, который смотрел в мою сторону и подмигивал так, будто ему принадлежал весь чертов мир. Парень, с которым я могла бы провести свое будущее и ни о чем не сожалеть.
— Ты что-то. Я никогда не смогу насытиться тобой.
Он усмехнулся, слезая с байка и делая шаг в мою сторону.
— Детка, я чувствую то же самое.
— Забавно, но я никогда не чувствовала ничего подобного ни с кем другим.
— Я тоже, Саша.
— Я не думаю, что мы будем одной из тех пар, которые трахаются, выбрасывают это из головы и двигаются дальше, не так ли?
Он покачал головой.
— Нет. Мы вроде как взялись в это жестко и быстро, не так ли? — Спросил он шепотом, его хриплый голос обволакивал мое тело теплой лаской.
— Да, — прошептала я, глядя в его бледно-голубой пристальный взгляд.
— Мы упустили кое-что важное.
— О? — Я не могла ясно мыслить. Похоть и желание закружились в моем мозгу и вызвали порочный жар, который начал подниматься внутри, сосредоточив все мое внимание на его рте и на том, как его губы были способны на множество разных аспектов его личности. Нужда, когда он прижимал поцелуи к моей коже. Послушание, когда они напряглись от ожидания. Юмор, когда они приподнимаются в уголках. И тайна, когда они дергались, как сейчас.
— Ты слушаешь меня, детка? — Его хриплый тон вызвал дрожь у меня по спине.
Я кивнула, но не могла точно сказать, о чем он спросил. Мрачный смешок слетел с его губ.
— Мне чертовски нравится этот взгляд.
Моргая, я понятия не имела, о чем он говорит.
— А?
— Когда ты так сосредоточена на мне и моем члене, ты не можешь мыслить здраво. Это, черт возьми, мой рай.
Я сглотнула, а он наблюдал за движением, поглощая каждый мой вдох, пока мое сердце бешено колотилось от его близости. Он сокращал расстояние, и я едва замечала это.
— Знаешь, что мне нравится больше всего? — Спросил он, его голос понизился еще на октаву от его очевидного возбуждения.
В недоумении я покачала головой. Связной мысли не существовало.
— То, как твоя жадная маленькая киска любит, когда мой член заполняет ее, и не может насытиться. — Его ноздри раздулись, а глаза превратились в ледяную кристально-голубую лаву, которая гипнотизировала, полностью завладев моим вниманием.
Сексуальное влечение искрило между нами и было почти осязаемым. Если бы я закрыла глаза, я могла бы почувствовать толчки, парящие над моей кожей и покалывающие мою плоть, стремясь присоединиться и слиться с его собственной.
Между мной и Боди существовало что-то плотское и необъяснимое, и я любила каждый момент, проведенный с ним, даже больше, чем предыдущий. По правде говоря, я жаждала его, как наркотик, и мне нужно было наполниться им, как веществом, вызывающее привыкание, впрыснутое в мои вены. Он подарил мне естественный кайф, который было трудно объяснить тому, кто никогда не чувствовал того, что он делал, или не испытывал такого уровня связи. Может быть, это была похоть. Может быть, это было необходимо. Я бы сказала, что это было намного проще. Просто любить.