Сурая была мертва.
Черт.
Об этом все еще больно думать. Наверное, всегда так будет. Сморгнув слезы, я закрыла холодильник и отказалась притуплять свою боль, пропивая свою жизнь. Это было бы так легко сделать, но я видела, как наркотики и алкоголь сводили с ума людей и разрушали их жизни. Сурая на короткое время попала в эту ловушку, а я не была настолько глупа, чтобы следовать по ее стопам, каким бы заманчивым это не было, чтобы убежать от реальности.
Я пила, но знала свой предел. Вздохнув, я отошла и вместо этого быстро выпила стакан воды. Мой телефон завибрировал в кармане, и я вытащила устройство из джинсов. Имя Боди мелькнуло на экране, и я не смогла удержаться от улыбки. Проведя по нему большим пальцем, я ответила, как я надеялась, веселым тоном.
— Привет, секси.
— Детка, в чем дело?
Как он мог по двум словам понять, что я чувствовала?
— Забей, просто скучно. Работа была бесконечной.
Он коротко рассмеялся.
— Так медленно, да?
Он понятия не имел. Я была секретарем в стоматологическом кабинете, и утро состояло из нескольких встреч или взаимодействий, даже с другим персоналом. Моей единственной настоящей подругой была Джина, и она все утро была занята тем, что складывала припасы, раскладывала карты и помогала с другими мелкими делами.
— Можно и так сказать.
— Почему бы тебе не уволиться? Я же говорил тебе, что не нужно работать.
Я не жила за счет Боди.
— Только не это снова, — подразнила я.
— Ты забываешь, как сильно я люблю баловать тебя, — прохрипел он. — Вроде того, как мой член не может дождаться, когда он погрузится в твою сладкую киску.
У меня перехватило дыхание, мгновенное желание вспыхнуло в моих девчачьих частях снизу. О, этот злой байкер. Он точно знал, что его грязные слова делают со мной.
— Так вот как ты меня балуешь? Я думала, что это твой талантливый язык.
— Талантливый язык и болтовня это все, для тебя, детка. Мой член чертовски тверд при одной мысли о твоих губах, обнимающих меня.
— Теперь ты сделал это, — промурлыкала я в трубку.
— Сделал что? Ты намокла для меня? Именно так, как мне это нравится. Все еще играешь с этим чувствительным клитором?
— Может быть.
— Сними эти обтягивающие джинсы и докажи это. — В его тоне вспыхнуло возбуждение, и я знала, что он был уже сильно возбужден.
— Боди, — простонала я, испытывая искушение отделаться по телефону. Мой мужчина знал, как доставить мне удовольствие даже без своего члена, пальцев или рта.
Чистый эротический грех.
Он делал со мной то, чего не делал ни один мужчина. И эта борода. . Черт. Я могла кончить от одной мысли о том, что эти усы щекочут мою внутреннюю поверхность бедер.
Послышалась потасовка, а затем я услышала пару парней на заднем плане. Я пропустила ответ Боди, потому что это звучало так, как будто он отключил звук. Внезапная тишина уничтожила любой другой шум, но это длилось недолго.
— Нужно бежать, детка. — Его слова были вырваны в спешке. Что-то случилось. Он сказал бы мне, что это клубный бизнес, только если бы я спросила, и он был бы прав. У меня было достаточно забот, не добавляя еще больше своих.
— Хорошо.
— Мы собираемся продолжить это позже, да?
— На это и расчет.
— Может быть, вернусь поздно. Хочу, чтобы ты была обнаженной в нашей постели, когда я туда доберусь.
Наша кровать. Наша комната. Мне нравилось, что он всегда подчеркивал это.
— Такой требовательный, — подтрунивала я со смехом.
— Саша?
Его тон утратил игривость и стал серьезным.
— Оставайся в Перекрестке. Ты уже в пути?
— Я скоро буду.
— Сделай это. Ты нужна там. Это важно.
— Хорошо.
— Скоро увидимся, детка.
Он повесил трубку, и я попыталась не зацикливаться на его словах. Иногда Боди был загадочным, но я знала, что он ограничен в том, чем он мог поделиться из-за клуба. Я не винила его за его скрытность. Я знала, кто он, когда мы встретились. Здесь нет заблуждений.
Мне отчасти нравился тот факт, что он защищал меня от худшего, особенно после похищения. За последние два месяца я наконец-то добрался до места, где меня больше не мучили кошмары и не было соблазна оглядываться через плечо каждую минуту дня. Ничто так не возбуждает паранойю, как то, что тебя берут против твоей воли. Конечно, я была глупой идя по своей собственной воле. Все, чтобы спасти мою лучшую подругу. Они бы убили Триш, если бы я не приняла их требования. Я не пожалела о своем выборе. Мы обе живы, и это было то, что имело значение.
Поскольку Боди хотел, чтобы я была в Перекрестке, я упаковала пару сумок с дополнительной одеждой и сделала кучу стирки, задержавшись еще на два часа, прежде чем я, наконец, была готова уйти. Когда я выходила, я наткнулся на соседей справа. Мать-одиночка Джина с двумя маленькими детьми. Рэв которому было десять, и его младшая сестра Оливия, которой было семь.
— Саша! — Оливия позвала, помахав с заднего двора.
Рэв прыгал вверх-вниз на батуте.
— Привет, Саша!
— Эй, вы двое.
— Мама работает все выходные, — пожаловался Рэв.
— Можем ли мы остаться с тобой? — Спросила Оливия, бросив на меня умоляющий взгляд.
Черт. Я не видела этих детей несколько недель и чувствовала себя плохо из-за того, что они так часто оставались одни. Джина работала на двух работах, чтобы свести концы с концами, днем в том же стоматологическом кабинете, где я была секретарем, а затем ночью официанткой. Она была той, кто изначально рассказала мне о работе и замолвила за меня словечко.
— Я должна позаботиться о нескольких вещах сегодня вечером, но я буду завтра. Мы проведем день вместе. Как это звучит?
Рэв сделал сальто и приземлился на спину, поскольку воздух был выбит из его легких, но она снова поднялся.
— Хорошо!
Оливия казалась озадаченной.
— Ты принесешь пиццу?
— Конечно, Лив. Я обещаю.
Она робко улыбнулась.
— Хорошо.
— И рутбир! — Добавила Рэв.