-Так, кажется нашла! Смотрите.
«8 июля 1992 года. Я видел в порту мою любимую Э! Она вернулась сюда! Как же я ждал этого момента! Я, засыпая каждую ночь, вспоминал её божественный профиль и клубничный аромат её духов. Боже, она за эти пять лет просто расцвела! Я люблю её темные глаза, её прекрасные губы и тонкий голосок. Моя Э – само совершенство. И она будет моей!»
-А он довольно складно пишет для рыбака, - подметила Хастингс.
«10 июля 1992 года. Я подкараулил её возле пляжа. Она была безумно рада меня видеть. Она расплакалась и извинялась за то, что тогда произошло. Но её вины в том нет. Это всё грязная сука Дэвис! Вот она обязательно ответит на всё. И моя Э будет свободна от лап этой стервы».
-И кто же интересно эта Дэвис? – спросила Шарлотта ДиЛаурентис. – Чует моё сердце, она где-то среди тех, кто приехал на свадьбу. Или её родственник. Но кто?
-Точно не я. Моя девичья фамилия Форсайт, - ответила Вероника. – Давай читать дальше.
«12 июля 1992 года. Мы вновь встретились у скалы на северном берегу. Я показал ей грот, про который никто не знает – только мы вдвоём. Я приготовил ей романтический ужин – зажег свечи, приготовил на костре тунца, угощал её вином. Наверно, она бывала в лучших ресторанах Нью-Йорка и пробовала более вкусную еду, но сегодня моя Э была просто счастлива. Мы провели вместе самую потрясающую ночь в нашей жизни. Я люблю её и готов на всё ради моей Э».
-Ух ты! А Джон был парень не промах, - прокомментировала блондинка. – Угрюмый немой рыбак соблазнил городскую фифу. Не каждый так смог бы.
«14 июля 1992 года. Мы снова вместе. Нам так хорошо вдвоём. Моя Э написала стихи про меня. Я едва не расплакался от счастья. Она – моя судьба, я хочу быть с ней навеки».
-Да у нас тут настоящая мыльная опера разворачивается, - отметила Хастингс. – Что у нас там дальше?
«15 июля 1992 года. Эта скотина Дэвис проследила за нами и сфотографировала. Как же я тебя ненавижу, гнусная тварь! Если у тебя нет сердца и души – тогда зачем ты отравляешь жизнь своей же подруге? Да и моя Э – не подруга для Дэвис, а кукла, которой та играет. Она угрожает мне, что сообщит в полицию об изнасиловании, если я не отстану. Как только таких земля носит? Но что я могу против этой богатой и заносчивой суки? Но я все равно справлюсь, я же Джон Уэйкфилд! С 200-килограммовым кабаном разделался – разделаюсь и с этой гадюкой!»
-Так, у нас становится всё жарче! – сказала Вероника Хастингс. – Похоже, именно эта Дэвис и стала тем спусковым крючком, который привёл к бойне.
«16 июля 1992 года. Я подарил моей Э кулон из сокровищ капитана Харпера. Она была несказанно рада этому подарку. Она клялась, что любит меня и поговорит с Дэвис, чтобы та отстала от нас. И я ей верю. Моя Э умеет убеждать. Надеюсь, это сработает и с её так называемой подругой».
-И кто всё-таки эта Э? – рассуждала вслух Вероника. – Давай мыслить логически. У Уэйкфилда и этой женщины была связь и возможно родился ребенок. Если они встречались в июле 1992 года, то он должен был появиться на свет ориентировочно в апреле 1993 года. У кого день рождения в этот период?
-Не знаю, - подумала Шарлотта. – Вся компания Эли и Спенс точно старше. Может быть, мы что-то не знаем. Давайте читать дальше.
«17 июля 1992 года. Эта сука Дэвис всё же заявила на меня в полицию по ложному обвинению! Они меня ищут и рано или поздно найдут! Мой единственный шанс – найти мою Э и бежать вместе с ней с острова. Я подарю ей клад капитана Харпера и мы начнём нашу новую и счастливую жизнь. Я докажу её родственникам, что достоин её руки и сердца! Я полюблю и её дочку, сделав её самой счастливой девочкой на свете. Надо на это решиться – сейчас или никогда!»
-А 18 июля 1992 года произошла знаменитая бойня на острове Харпера, - подытожила блондинка. – Джону не удалось забрать его любимую Э с собой. Ну а теперь самое интересное.
«20 июля 1992 года. Меня ищут повсюду. Чарльз Миллз едва не прикончил меня, но я спрятался в гроте. Да, я натворил ужасные вещи, но не я это начал! Никто не знает про эту пещеру – меня могут и не найти, как не нашли капитана Харпера 300 лет назад. Я еду на материк искать свою любимую Э. Я разыщу её любой ценой! И Дэвис рано или поздно поплатится за свои грехи! А эта фотография пусть напоминает мне о самом счастливом моменте жизни».
На следующей странице была приклеена старая выцветшая фотография, сделанная лет 30 назад. На ней были запечатлены пять девушек на фоне Бруклинского моста в Нью-Йорке. На фото им было года по 22-23, все они выглядели очень счастливыми и весёлыми. Однако лицо девушки посередине было вырезано.
-Готова поспорить, что это Дэвис, - сказала Вероника.
Шарлотта взяла нож и аккуратно отодрала фотку от страницы дневника. Сзади было написано: «Девчонки зажигают на Дне Независимости. К., С., Л., А., Э. 4 июля 1992 года».
-Получается, что ту стерву звали Л. Дэвис, - сделала вывод Шарлотта. – А Э есть на этой фотографии. Судя по всему, она крайняя справа…
Истошный крик Эбби прерывал разговор. Вероника и Шарлотта бросились в процедурную и увидели, что маньяк в чёрном ворвался в медпункт, зарезав Питера. Калеб вбежал с ружьём и попытался выстрелить – но ружьё дало осечку. Убийца направился к лежащему на операционном столе под наркозом Тоби после операции. Джимми набросился на верзилу сзади, пытаясь схватить его за лицо, но тот ударил его об стену и Мэнс потерял сознание. В пылу борьбы Тоби рухнул со стола и девушки попытались его оттащить. Под горячую руку маньяка попалась Вероника Хастингс. Резким движением левой руки он схватил её и бросил на стол, а правой нанёс разительный удар, сломав ей шею.
-Получай, гондон! – заорала Спенс, схватив скальпель и ударив им убийцу. – Сдохни, сука! Это тебе за папу! Это за маму!
Хастингс попала ему в руку. Тот отбросил девушку в сторону, схватил дневник и побежал на выход.
========== Глава 18. Недостающие фрагменты паззла ==========
-Мама! Папа! Боже, нет! – кричала от ужаса Хастингс, на глазах которой убили её родителей. – Мамочка, пожалуйста… Папа! Я люблю тебя! Очнитесь…
Спенс увидела пистолет возле тела Питера, схватила его и бросилась на улицу.
-Ну держись, гондон! Ты сегодня сдохнешь, сука.
Шарлотта и Джимми пытались её остановить, но Хастингс оттолкнула их и ринулась на улицу. Пусть ей перегородил подъехавший шериф Миллз.
-Я приказываю вам сложить оружие либо буду вынужден открыть огонь на поражение! – шериф выглядел очень злым и Спенсер ему подчинилась. Забрав пистолет, тот прошел в медпункт и увидел последствия «визита» маньяка.
-Святая Дева Мария! Этот гад и до сюда добрался, - прошептал Чарльз, снимая шляпу. – Эбби! Шарлотта! Джимми! Хорошо, что вы живы…
-Мама…её убили, - прошептала ДиЛаурентис, обнимая отчима.
-Я знаю, детка. Я всё знаю. Прости, родная, что не смог её защитить.
В эту секунду даже у сурового мужика на глазах проступили слёзы. За 35 лет службы в полиции такой жестокой резни, как в эти дни, тут никогда не было.
Эбби вколола Спенсер успокоительное, та присела в кресло и уснула. Шарлотта и Калеб стали рассказывать шерифу, что произошло с ними за последние часы. Миллз слушал и с трудом верил услышанному. Он становился мрачнее тучи, его руки тряслись, а глаза налились кровью. Наконец, он заговорил.
-Это моя вина, что там всё произошло! Я подделал документы о смерти Уэйкфилда в 1992 году, так как не смог его найти. В его могиле похоронили какого-то утопленника и концы в воду. Тогда я боялся ответственности, что меня отстранят и посадят. Эбби, прости меня, детка! – Миллз был на грани того, чтобы расплакаться. – Я это сделал, потому что не хотел потерять тебя. Если бы меня посадили, ты бы отправилась в детский дом! А я этого допустить не мог! Эбби, дай пожалуйста мне успокоительного.
После того, как шериф выпил лекарство, он продолжил.
-Я знал, что Джон Уэйкфилд жив и принялся его искать. Мне удалось выйти на его след. Я посылал запросы в полицию Нью-Йорка, Балтимора и Портленда. Только там крутили пальцем около виска. Никто мне не верил! А Джон продолжал убивать. Потом его следы оборвались. Я всю жизнь боялся, что он сюда вернётся. Так и случилось.