Что такое радар и чего ждало чудище, свинорылы не знали, но у них хватило ума понять, что пора остановиться и не искать приключения, особенно если те сами не хотят, чтобы их искали. Дураков лезть в шахту не нашлось, но дерзкий и глупый Свинтизатор дал команду организовать рядом с ней лагерь. С наступлением темноты дело дошло до того, что вокруг стоянки кабанов носилось что-то жуткое, при этом истерично хохоча и распевая еще более странные песни про каких-то вурдалаков…
Сын барона де-Голля, не веря своим глазам и ушам, трясясь от страха, натурально наделал в штаны. Он уже и сам забыл, что изначально тролль был только один… По итогу, к утру, грязный как черт, покрытый пятнами крови Свинтизатор, вновь явился в деревню свинорылов, где рассказал очередную страшную историю, что обе группы патрулей попали в хитро спланированную троллями засаду.
Барон де-Хряк, едва контролируя свой гнев, объявил общую мобилизацию и решил воспользоваться услугами наемников…
Я открыл глаза и понял, что вокруг темно, тихо и прохладно.
Голова болела, кружилась. Мысли утекали, и я никак не мог сконцентрироваться на самом главном. С трудом вспомнил, что зачем-то принял дурманящие семена, а затем меня еще и собакоголовые ядом отравили. Это что, меня так накрыло, что ли?
Попытавшись встать, я вдруг ощутил, что крепко связан, да еще и так качественно, что даже просто пошевелиться оказалось проблемой. Но и самих веревок я тоже не чувствовал. Странно.
— Эй, какого чегта? — пробормотал я. Рот был свободен, значит, никто заткнуть его мне не догадался.
— Тихо, орк! — прошелестел чей-то сильный, но одновременно спокойный голос, не похожий ни на что.
Из-за темноты, ничего нельзя было разобрать. Но кажется, что я не на открытом воздухе, а где-то в пустой и просторной пещере. Около минуты я просто лежал, пытаясь понять, что будет дальше. Но продолжения почему-то не было.
На мгновение мне почудилось какое-то большое темное пятно, метрах в десяти от меня. Я мог и ошибаться — из-за недостатка света могли быть иллюзорные искажения. А про глюки я вообще молчу.
— Что ты такое? — спросил я у силуэта, хотя вообще не был уверен в его существовании.
— У меня много имен. А кто ты? — ответили мне.
Ох, ни хрена же себе… Тьма разговаривает.
— И кто я? — спросил я. Мне почему-то стало смешно.
— Вот и я хочу понять, — сдержанно ответила тьма. — Чувствую, ты лишь наполовину орк. У тебя несколько сущностей. Душа разделена. Древняя магия оставила на тебе отпечаток. Ты часть пророчества?
— А ты что за покемон? — снова спросил я. Неожиданно, мне стало смешно. До такой степени смешно, что весь страх куда-то испарился.
Вспышка света чем-то напоминающая молнию, затем еще одна. Я различил стоящий на фоне каменной стены силуэт, смахивающий на человеческий. Это был широкий черный балахон, с глубоким капюшоном. Ни лица, ни его головы я не видел. Казалось, одежда просто висела в воздухе.
— Энакин⁈ Ты, что ли? — пошутил я, вспомнив ситха Дарта Вейдера — Пгедгекали, что ты будешь боготься со злом, а не пгимкнешь к нему! Как же так?
Повисла немая пауза.
— Чего? — спросил силуэт в балахоне. Кажется, такой вопрос сбил его с толку.
— Это я, Оби-Ван! Говогю, что чегные балахоны уже не в моде, — хоть обстановка была странной, я плевать хотел на смертельную угрозу. Юморист из меня так себе, но у меня появилось чувство, из-за которого рот сам собой не мог закрыться.
Снова несколько секунд тишины.
— Что ты несешь? — в голосе неизвестного в балахоне, появилась сталь. — Еще раз спрашиваю, кто ты такой?
— Да я и сам не знаю, — глупо улыбаясь, ответил я. — Еще вчега утгом был спогтсменом, студентом. А сегодня вот это. Говогили, я похож на огка. Только кожа кгасная, а еще, кажется, у меня гемоггой.
— Что-о? Перестань нести эту бессвязную чушь! — заревел силуэт. — Откуда ты взялся?
В его голосе чувствовалась необузданная первобытная ярость и какая-то странная растерянность. В пещере резко стало холодно. Балахон взвился во все стороны и от существа, скрывающегося в нем, понесло чем-то древним, нагнетающим ужас. По ушам ударили плотные звуковые волны.
— Да не вегещи ты, голова и так болит, — скривился я, затем искренне спросил. — Ибупгофена не найдется?
Раздался удивленный возглас. Причем на этот раз, он звучал сразу отовсюду, а не из конкретного места.
— КТО. ТЫ. ТАКОЙ? — заревело само пространство, отчего я чуть не оглох. Голова мгновенно заболела.
— Да никто я, — сморщился я. — Чего докопался до больного человека?
Балахон приблизился. На меня дохнуло тошнотворным зловонием. Жаром.
— Человека? Что это?
И тут меня стошнило. Хорошо так, основательно. Кажется, на собеседника тоже попало.
Черный балахон как-то обмяк. Стало немного светлее.
— Ах… Я зря трачу драгоценное время… — с нескрываемой досадой прошелестела тьма. — Избавьтесь от этого!
Вспыхнул яркий свет и темнота, вместе с силуэтом в балахоне пропали. А я лежал уже не в темной пещере, а прямо на земле, на том же самом месте, где меня нейтрализовали. Только, кажется, уже было раннее утро. Чуть поодаль лежало сразу трое мертвых орков из орочьего спецназа.
Зато рядом оказались сразу трое тех существ, против которых я пытался сражаться ночью. Высокие, худощавые и жилистые. Кожа синеватая. Оружия у них толком не было, только дыхательные трубки, как у индейцев и длинные острые ножи.
Меня резко подняли и поставили на колени.
Самочувствие дрянь. Тошнит. В голове ураган, да еще и крутится дурацкий мотив песенки из детского мультика:
Карусель, карусель
Это радость для нас
Прокатись на нашей карусе-ели…
— Как тебя убить? — тихо спросили меня. — Меня зовут Мидис, и я оказываю тебе честь. Выбирай, красный орк!
Вот и что ответить на такой бездарный вопрос? Как я хочу умереть? В Нью-Йоркском пентхаусе, в тепле и комфорте. Чтоб рядом был бассейн и бутылка самого дорогого виски. И еще сигара в руках. Оформим?
Я через силу поднял голову, с усталостью посмотрел на того, кто задал мне этот вопрос. Промолчал, не ответил — все равно это недоразумение с собачьей головой не поймет.
Зажмурился, проморгался.
Действительно у него деформированная собачья голова, значит, мне не показалось. Узкая грудная клетка, такие же плечи. Но почему на их телах нет никакой брони? Я бы не сказал, что это воины, скорее какие-то диверсанты. И что, армия таких вот вторглась на Лианор и сейчас уничтожает расу уреев? Им подвластна магия, они пользуются парализующим ядом… И тот силуэт в балахоне. Что это, блин, было?
— Я принял решение, — задумчиво произнес Мидис. — Двойная доза паралича. Ты будешь умирать долго и мучительно. А потом тебя сожрут падальщики. Или кое-что похуже…
Он поднял дыхательную трубку, вложил в нее что-то и приставив ко рту, резко выдохнул. Пшикнуло.
Затем он повторил процедуру снова. Отравленные иглы одна за другой впились мне в грудь, пробив тонкий кожаный нагрудник. Мне снова стало плохо, голова закружилась. Кажется, даже парализовало. Я мешком завалился на бок, морда ткнулась в пыль. Поразительно, но сознание почему-то не отключалось.
— Отнесите это тело в лес. Пусть его сожрут! — шумно вздохнув, приказал собакоголовый. Два его спутника принялись выполнять указание.
— Как закончите, выдвигайтесь обратно! А мне пора, господин ждет отчета…
Меня ухватили за руки и потащили. Самочувствие было настолько хреновым, что я еще раз блеванул. Но сознание прочно закрепилось за телом, поэтому я все слышал, чувствовал и понимал и при этом, совершенно ничего не мог сделать.
Время шло, а меня все тащили и тащили. Лицо и рот забило пылью. Стерлась кожа на коленях.
Наконец, меня отпустили. Оставили лежать на боку, сил не было даже для того, чтобы просто глаза открыть…