— Кто именно?
Литвинов назвал фамилии двух чиновников: заместителя министра финансов и одного из руководителей аппарата правительства, от которого тоже реально очень многое зависит в плане прохождения через бюрократическую машину тех или иных документов, тех или иных решений.
Сценарист задумчиво потеребил гладковыбритый подбородок.
— Ну что ж, картинка постепенно проясняется. Отрадно, Михаил Алексеевич, что вы взялись за ум. Рулите и дальше в том же направлении. Если будете вести себя как паинька, гарантируем, что вся эта история для вас закончится хорошо: вы будете весь в белом, а некоторые ваши партнеры окажутся по уши в дерьме. Теперь нас ждет самое важное, самое ответственное из того, чем мы будем заниматься с вами в ближайшие часы. Я вижу, вы уже более менее пришли в себя?
— Э э э… я хотел бы принять душ. Я не помню уже, когда я кушал в последний раз…
— Все это вы получите, но не сейчас, — оборвал его Сценарист. — Сначала сделаем два три звонка, прямо отсюда. Надо ср р рочно запустить слушок в известных кругах о том, что вы живы и здоровы, а заодно, возможно, нам удастся через вас узнать последние новости о ваших находящихся нынче за рубежом деловых партнерах.
Лещенко ненадолго отлучился, а когда вернулся в подвал, где происходила их "дружеская" беседа, у него при себе оказались оба изъятых в день побега у Литвинова сотовых телефона.
— Я полагаю, дружище, — сказал он, передавая бизнесмену обе трубки, — что все контактные номера забиты у тебя в память мобил. Давай ка мы сначала выпишем на отдельный лист бумаги все необходимые нам данные. Ну а потом еще раз прикинем, кому и что тебе следует сказать, как объявить о том, что ты нашелся, избежав покамест ненужной огласки. После чего, помолясь, начнем прозванивать по списку всех твоих зашхерившихся где то за бугром приятелей…
…Литвинова подробно проинструктировали, с кем и о чем ему следует говорить. Заодно напомнили о том, какие последствия могут для него наступить, если он начнет вдруг нести отсебятину или, паче того, попытается каким то образом дать знать одному из своих собеседников, что он под "колпаком", что им самим, а заодно и его партнерами пытается манипулировать некая "третья сила".
Из всего списка дозвониться удалось трем абонентам. Один из них, юрист, работающий в крупной британской адвокатской конторе, являлся одним из самых доверенных контрагентов Литвинова: в свое время он помог оформить документацию на открытие счетов в "джерсийском" офшоре, по его же наводке и благодаря его связям среди местных риелторов удалось удачно прикупить дом в одном из пригородов Большого Лондона, он же поспособствовал тому, чтобы Михаил Алексеевич и его близкие быстро и без проблем получили в Великобритании "вид на жительство". Хотя сегодня выходной, да и время не вполне рабочее — в британской столице тоже наступил вечер, почти восемь по "гринвичскому", — его сотовый оказался не отключенным, юрист откликнулся на звонок мгновенно. Мало того, вопреки присущей англичанам холодности и выдержке этот человек, едва услышав в трубке знакомый голос, кажется, не на шутку обрадовался (судя по всему, он уже кое что слышал о том, что м р Литвинов несколько дней назад как то странно исчез, потерялся где то на заснеженных просторах огромной России).
Разговор протекал, естественно, на английском. Но данное обстоятельство не создало каких либо серьезных помех контролирующим ход беседы "товарищам", благо и Лещенко, и в особенности Сценарист сами довольно неслабо изъяснялись на вполне современном "инглише".
Литвинов сказал своему британскому знакомому, что с ним все в порядке, с одной стороны, а с другой — есть кое какие нюансы, о которых он сейчас не хотел бы говорить по телефону. Нефтяник поинтересовался, не разыскивал ли кто его через адвокатскую контору, которая ведет его дела в Великобритании. "Да, мистер Литвинов, — сказал адвокат. — Ваша жена не только звонила нам, но и сама приезжала в пятницу в контору. Она выглядит очень обеспокоенной в связи с вашим внезапным исчезновением". Выяснилось также, что через этого знакомого юриста на Литвинова пытались выйти сразу несколько человек (чекисты из прозвучавших фамилий выделили троих: Борткевича, Липкина и бывшего директора ФКЦБ, уступившего на время свой пост Аркадию Серебрянскому, — нынче этот человек под видом напавшей на него вдруг немощи поправляет свое здоровье, а вернее всего, "шхерится", надеясь переждать опасное время, на одном из курортов в Южной Германии).
Борткевичу дозвониться не удалось, пришлось оставить краткое сообщение на автоответчике, установленном в доме, где после переезда в Швейцарию проживали родители Игоря и его нынешняя, уже третья по счету жена.
Зато с остальными двумя Литвинову удалось таки переброситься словцом, забить обоим "стрелку" на следующей неделе, причем разговор с Липкиным вышел довольно любопытным.
— Миша, ну куда же ты пропал?! — то ли натурально, то ли наигранно обрадовался этому вечернему звонку находящийся где то в Южной Франции бизнесмен. — А мы тут дергаемся, испереживались все за тебя!
Увидев, как лицо Литвинова мгновенно побагровело от ярости, — похоже, он готов был уже выпалить в трубку пару тройку "ласковых" слов, — Лещенко погрозил ему кулаком.
Надо отдать должное нефтянику: сознавая, что на кону сейчас стоит его собственная жизнь, он смог быстро взять себя в руки, и его дальнейший разговор с партнером протекал более или менее гладко.
— Боря, мне пришлось внезапно отъехать из Москвы, — сказал он в трубку. — Надеюсь, ты понимаешь, с чем это… такое вот мое решение связано?
— Ага… понял… понял… Но сейчас у тебя все нормально… в плане свободы передвижения… в целом безопасности? Откуда, кстати, ты звонишь?
— Я вот только только перебрался на "остров"… Ты меня понял, Боря?
— Ага… через пролив? Понял… А ты своих уже видел? Мне вот тут супруга твоя по нескольку раз на день названивает…
— Нет, не видел еще, — проглотив подступивший к горлу комок, сказал в трубку Литвинов. — Я тут кое с кем встречусь, а потом сразу — на континент. Ты не находишь, Борис, что нам всем нужно встретиться и детально обсудить сложившуюся ситуацию?
— Ты сам подъедешь? — спросил Липкин. — Или с тобой будет Аркадий? Кстати, что тебе о нем известно? Как у него вообще обстоят дела? Нам о нем не известно практически ничего.
— Не обошлось без трудностей, но сейчас все более или менее путем, — сказал Литвинов, проведя тыльной стороной ладони по мокрому от пота лицу. — Боря, если мы в среду встретимся, что скажешь?
— В среду? Гм… Годится! А раньше не можешь подъехать?
— Нет, не могу. Есть кое какие дела, есть отдельные нюансы, о которых я расскажу уже при встрече. Я вот думаю, где бы нам состыковаться?
— Минутку, Миша…
Судя по всему, Липкин перебросился словцом с кем то, кто находился рядом с ним, после чего вновь возобновил разговор.
— Михаил, помнишь, где мы катались на лыжах в прошлый раз? В канун католического Рождества? Только не называй место вслух! Ну, ты понимаешь, да?
— Понял, не дурак, — мрачно сказал Литвинов. — Шато рядом с отелем… там близко подъемник… так?
— Да, верно. Значит, рандеву состоится в среду?
— Да, подтверждаю. Я нарисуюсь там, полагаю, в среду где то ближе к вечеру. Боря, не распространяйся пока обо мне и об этом моем звонке. Кстати, желательно, чтобы Игорь тоже присутствовал при нашем разговоре.
— Попробую организовать его присутствие. Но ты же понимаешь, Миша, что все реально зависит от его собственного желания.
— Все, кажется? — вопросительно посмотрев на Сценариста, произнес в трубку Литвинов. — Ладно, Боря, тогда до встречи.
— Минутку, Миша!
И тут Липкин вдруг выдал реплику, заставившую контролировавших ход разговора "товарищей", что называется, насторожить уши.