— Тебе со мной скучно? — спросил я так, чтобы это выглядело ненавязчиво.
— Нет. Почему мне должно быть с тобой скучно?
— Ну, наверное, немного скучно, — настаивал я. — Мне так неудобно, что тебе приходится выслушивать мои заунывные повествования. Я иногда бываю таким занудой, что сам себя перестаю слушать.
Она рассмеялась, и на меня опять повеяло летом.
— Кейт, расскажи мне о себе, — попросил я, закуривая сигарету, — скажи мне о себе что-нибудь, чего я не знаю.
— Что именно?
— Понятия не имею. Все, что хочешь.
— Мне ничего не приходит на ум. — Кейт задумалась. Я затянулся. — Ладно, вот что. Задай мне любые три вопроса, а я задам три вопроса тебе.
Я согласился. Мой мозг заработал на полную мощность, стараясь изобрести вопросы, которые были бы одновременно интригующими, соблазнительными и подкупающе остроумными.
— Где ты живешь?
— Хороший вопрос. — Я прислушался, но не уловил в голосе Кейт ни малейшей доли иронии. — Давай для начала разберемся с географией.
Кейт снимала в Брайтоне квартиру со своей лучшей подругой Паулой. Паулы не было дома, она развлекалась где-то со своими коллегами, чему я был очень рад. Мне понравилась мысль, что мы оба сидим в одиночестве, каждый в своей квартире, и ведем задушевную ночную беседу. Кейт осталась дома, потому что у нее не было денег. Она отчислилась с первого курса университета в Северном Лондоне, где изучала историю и культуру Восточной Европы.
— А почему ты ушла?
— Меня бы все равно выгнали, — со вздохом сказала Кейт. — Я почти не ходила на лекции. Я была по уши влюблена. Быть с моим бывшим казалось мне важнее, чем изучать историю европейских торговых соглашений или общаться с кем бы то ни было. Ему все время приходилось уезжать, а без него я кошмарно скучала… — Ее голос дрогнул. Она глубоко вздохнула и сказала уже совсем с другой интонацией, как будто приняла твердое решение больше о нем не думать: — Ладно, это все в прошлом.
— Ты скучаешь по Лондону? — спросил я и добавил: — Кстати, это мой второй вопрос.
Она рассмеялась и сказала:
— Нисколько. Там все слишком дорого. Лондон дымный, грязный и неприветливый. Он напоминает мне о нем… Ну, ты понял. Мне нравится Брайтон. От моего дома до моря — пять минут. А море я обожаю.
Я старательно обдумал свой третий вопрос. Можно было спросить что-нибудь забавное. Или что-нибудь трогательное. Но только одно меня действительно интересовало в данный момент. Ее бывший парень. Хотя такое любопытство уже ни в какие ворота не лезло. Как всегда, я легко поддался искушению.
— Какой он был, твой бывший?
— Обычный парень, — неохотно сказала Кейт. — Просто обычный парень, который был уверен, что он для меня дороже всего на свете, и был в этом совершенно прав. Но между болью и неведением я выбираю боль.
Больше она ничего не захотела говорить.
— Я помню, мы договорились, что я задам только три вопроса, — сказал я почти (но только почти) застенчиво. — Но у меня есть еще один.
— Давай.
— Ты позвонишь мне еще в ближайшем будущем?
— Не знаю, — ответила она. — Посмотрим.
23:45
Когда Кейт положила трубку, я попытался выбросить ее из головы, но ничего не вышло — она упрямилась. В результате я еще раз перебрал в уме свои ответы на три ее вопроса.
Она: Как звали твою первую любовь?
Я: Вики Хиллингворт. Мне было лет тринадцать. Ничего не вышло. Слишком много сложностей.
Она: Твои самые плохие привычки?
Я: Есть бутерброды с консервированной лапшой. (Пауза.) Курить. (Пауза.) Врать. (Пауза.) Думать о моей бывшей девушке.
Она: Почему ты хочешь, чтобы я тебе снова позвонила?
Я: Потому что.
Она: Потому что — что?
Я: Потому что.
Я подумал, не вернуться ли мне к программе Барбары Вайт, но необходимость рано вставать по рабочим дням меня, как человека, который предпочитает жить на пособие и сутками валяться в кровати, до сих пор еще повергала в шок, и вот сейчас ранний подъем начал сказываться. По утрам я добирался до школы в общей сложности около часа. Было бы не так плохо, если бы я имел возможность приходить вместе с детьми, но мистер Такер этого не одобрял, поэтому мне следовало быть на месте уже в восемь пятнадцать. И если я не хотел, чтобы его недовольная, бородатая и бородавчатая физиономия преследовала меня весь день, мне нужно было выходить из дома в семь пятнадцать, что подразумевало подъем без пятнадцати семь. Это было смерти подобно. Я испробовал разные способы сократить время, необходимое на сборы, чтобы подольше поваляться в кровати. Я перестал чистить зубы — просто выдавливал зубную пасту прямо в рот, я принимал душ с вечера, а не утром, я надевал кроссовки на случай, если по дороге на работу придется бежать… Но что бы я ни делал, в конце концов я всегда оставлял недоеденной тарелку сухого завтрака из медово-ореховых колечек и, дожевывая на бегу кусочек тоста, несся трусцой по Холловей-роуд.