И, Боже меня упаси, я не хотела его убивать.
— Он убьет нас в любом случае.
— Нет. Выслушай меня...
— Это наш единственный шанс! По крайней мере, отпусти меня, чтобы я мог помочь нам сбежать! Пожалуйста, Господи, пожалуйста, он мучил меня в течение всего дня!
Жалобные взывания Гэри заставили меня передумать. Я сглотнула. Может, он и прав.
— Ладно, — сказала я, протянув руку к ремню. — Но если он вернется...
Мои руки поддели ремень, и тут я услышала шаги Риена. Я отдернула руку.
О Боже. Дорогой Боже.
— Нет! Развяжи меня! Ты, тупая сука, просто развяжи меня!
Я попятилась в сторону книжной полки. У меня не было сил все это скрыть. Сломанный стеклянный шар. Вытащенный кляп Гэри, который я не собиралась возвращать. Я шагнула обратно в библиотеку. Крики Гэри эхом разнеслись по операционной. Я толкнула книжную полку, пытаясь закрыть ее, но она не сдвинулась с места.
— Я взял тебе кекс, — произнес Риен, махом открывая дубовую дверь. — Ланч...
Он остановился в полушаге, уставившись на меня, стоящую возле открытого книжного шкафа. Улыбка исчезла с его лица.
Из операционной послышались быстро нарастающие крики Гэри.
— Ты глупая сука! Глупая сука! Теперь ты умрешь, видишь? Ты умрешь! Мы оба умрем!
Риен глазел на меня. Его глаза были непроницаемыми, спокойными, как озеро покрытое льдом. Я не могла убить его, пока он на меня смотрел. Хотя я и знала, что он мог убить меня без лишних раздумий.
Он делал это. Пытал человека. Я задрожала больше из-за себя, чем из-за Риена. Даже сейчас, слыша крики жертвы, я не могла поверить в то, что он может причинить мне вред. Он стоял там, такой тихий. Воздух значительно потяжелел.
— Ты умрешь! — прокричал Гэри. — Слышишь меня? Умрешь!
Риен сделал шаг ко мне, и я, как загнанная хищником в угол добыча, замерла. Как кролик под взглядом совы, ждущий момента, когда его съедят. Подвергавшийся пыткам голос нарастал, вырываясь за пределы комнаты.
— Умрешь! Умрешь! Умрешь!
Глава 17
Риен
Я медленно опустил кекс, зная, что, возможно, мне придется убить и ее.
«Проверь оружие. И не позволяй себя обмануть».
Итак, она выбралась из библиотеки. Я настороженно следил за Сарой, пока шел к книжному шкафу. У нее не было в руке скальпеля – фактически, она вообще казалась безоружной. Она не собиралась бороться. Что уже хорошо. И, судя по всему, Мистер Стидхилл был все еще надежно прикреплен к столу. Из-за его криков я понял, что она не позволила ему сбежать.
— Я... я вытащила эту книгу, — пролепетала она. — Я не знала, что произойдет.
Глаза ее заблестели от страха, когда я к ней шагнул. Но меня удивила собственная реакция на ее страх: я почувствовал себя плохо. У меня появилось желание ее утешить. Я захотел обвить ее руками и сказать, что все в порядке, сказать, что у нее нет причин для волнения.
Откуда взялось это внезапное беспокойство? Она была игрушкой, пленницей. Она была для меня никем. Но ее страх заставил меня чувствовать себя... ужасно.
Я кивнул на дверной проем, через который было видно операционную комнату, где Мистер Стидхилл мотал головой из стороны в сторону, извергая кровавую бурю.
— Ты там была?
— Да, — ее голос дрогнул. Мне хотелось поддержать ее, но я сдержался.
— Ты пыталась бежать?
Она кивнула, оцепенев от страха. Руки ее сжали книжный шкаф, когда я приблизился. Пальцы побелели. Бедная девочка.
— Ну, по крайней мере, ты честна, — спокойно произнес я. Она, должно быть, даже не сломала замок, раз моя сигнализация не сработала. — Ты что-нибудь взяла?
— Нет. Я пыталась уйти через приемную.
— Хорошо, — я стоял возле нее, руки покоились по бокам. Никаких резких движений. Она была столь напуганным существом.
— Я сломала... сломала...
— Что сломала? — она не могла разбить окно — дважды застекленное и непробиваемое.
— Шар.
Сознание потемнело. Она не имела в виду...
Я вошел в операционную. Мистер Стидхилл при виде меня испустил истошный крик.
— Убийца! Бл*дь! Глупая сука! Посмотри, что ты наделала! Ты могла спасти меня! Ты кусок гребанного идиотского дерьма! Теперь он собирается убить нас всех!
Остановившись у медицинского шкафа, я достал из ящика шприц. Затем, не говоря ни слова, отправился к мистеру Стидхиллу и вколол ему успокоительное. Его крики моментально стихли.
Теперь в комнате было тихо, так тихо, что, клянусь, я слышал, как испуганно бьется сердце Сары. Она последовала за мной, когда я медленно пошел в приемную.
Свет, установленный мною, дабы подсвечивать скульптуру, больше ничего не подсвечивал. Шар упал на пол. Все разбилось. Пластифицированные клауструмы были разбросаны по полу. Некоторые из них выглядели совершенно разрушенными.
Пропала. Вся моя работа прошлых лет. Вдребезги.
Я упал на колени, подбирая кусочки. Мои маленькие трофеи. Я был уверен, что мог их спасти. Это займет какое-то время. Но я мог это сделать. Разрушив столь многое, я создал это цельное произведение искусства. Казалось невозможным, что и оно должно быть разрушено. Я встряхнул кусочки в руках, собирая их в чашевидной ладошке. Да. Только несколько сломалось. Я мог их починить. Мог.
Осколок стекла порезал мой палец, когда я потянулся за еще одним клауструмом. Я осознал это только когда увидел, как кровь закапала на кусочки, которые я уже собрал.
— Нет, — шепнул я. Попытался стереть кровь, используя собственную рубашку, но только сильнее втер красное.
— Нет, нет, нет, — произнес я. Попытался опустить собранное, но руки дрожали слишком сильно. Еще один кусочек упал, разломившись надвое. Я рванулся обратно на колени.
— Мне жаль, — проговорила Сара. Я обернулся и увидел ее в дверях. Я даже не заметил ее. Как небрежно. Я такой неосторожный. Ее зеленые глаза мерцали в тусклом свете. Я в отрицании покачал головой, протянув руку, дабы поднять сломанный клауструм.
— Мне жаль, — повторила она, а после оказалась на коленях рядом со мной, обхватывая меня руками. — Не плачь. Я не знала — я всего лишь пыталась сломать дверную ручку. Прошу тебя, не плачь.
Не плачь? А я плакал? Дотронувшись до щеки, я ощутил влагу. Я в немом недоумении уставился на Сару. Её силуэт от света позади был темной тенью в дверном проеме. И мои слезы запятнали мир, сделав ее туманной, как Голливудскую звезду 1950-ых годов.
— Мне так жаль, — сказала она. — Я не знала, что она твоя. Я помогу все исправить. Слушай, пойди и наложи повязку на порез. Мы исправим все вместе.
— Вернись в библиотеку, — произнес я.
— Но...
— Иди!
Напрасно я кричал. Я никогда не кричал. Гнев, печаль — не самые частые эмоции, оказывающиеся в моем сердце. Но я кричал на нее, выпуская все чувства разом. Звук разносился по комнатам, пока Сара бежала, карабкаясь от монстра, истекающего кровью на полу.
Сара
Прошел час, прежде чем Риен вернулся. Или минута, точно не знаю. Время больше не работало как надо, и мое сердце билось так быстро, что я была уверена, что умру от сердечного приступа еще до того, как он вернется, чтобы убить меня.
Взгляд в его глазах... Боже. Я понятия не имела, что кто-то может страдать от такого количества боли и гнева. Словно дверь открылась, являя мне то ужасное, что было в нем, а затем качнулась обратно, захлопнувшись так же быстро, как и открывшись. Скорбь на его лице, когда он увидел разбитый шар... я сделала бы что угодно, лишь бы вернуть всё назад. Я не знала, что он мне сделает, знала только, что это что-то будет хуже, чем я могу себе вообразить.
Когда он, наконец, вернулся обратно в библиотеку, я сидела на диване с книгой на коленях — «Человек в поисках смысла». Пытаясь читать. Но мой взгляд скользил вперед-назад по одной и той же строчке снова и снова.