Мы ушли в одно из пустующих помещений, ссорящаяся пара этого даже не заметила. Я показала Лену свои исправления, он восхитился, порывался наброситься на меня с поцелуями, но я пресекла его вольности. Тогда он схватил записи и сунул их под нос оставшимся не у дел членам труппы. Лурсен приветствовал меня с улыбкой, Ильма легким кивком.
- Нола, ты должна и мою роль переписать, - Лен вытащил из-за пазухи помятые листы бумаги.
- Подожди, вдруг Дилан не одобрит подобное своеволие, - пресекла я энтузиазм молодого актера.
- Этот может, - скривился парень. – Пойдет на принцип, если с ним это не обсудить.
- Давайте репетировать, - похлопал Лена по плечу здоровяк Лурсен. А потом обратился ко мне: - Зря ты выставила Сару дурой, она и так настроена была против тебя, а теперь и подавно.
- Никем я ее не выставляла, просто считаю неприличным выносить личные отношения на всеобщее обозрение. Ведь все те вопросы она могла выяснить наедине с Диланом, а не устраивать спектакль для нас, - слегка пожала плечами.
Я могу сколько угодно врать, придумывать себе роли, но одно оставалось неизменным – воспитание, которое мне прививали с детства. Мужчины с удивлением посмотрели на меня, а у Лурсена в глазах появилась добрая усмешка.
Спустя десять минут мы уже репетировали, смеясь, подшучивая друг над другом. У Ильмы было несколько эпизодических ролей, но основная – няня влюбленной «невесты». Лурсен играл доверенное лицо принца, он же телохранитель, а также был голосом за сценой, именно он должен был поведывать зрителям все те нюансы, что им были не видны издалека. Да и как можно в театре увидеть рассвет, закат, услышать пение птиц? Такое дано немногим, а еще меньше людей способны передать эти чувства другим.
Я как-то быстро влилась в эту небольшую компанию, полчаса спустя мне казалось, что мы давным-давно знакомы. Ильма оказалась милой женщиной, добродушной и действительно напоминала няню, так и хотелось ее обнять, прижаться к ее большой груди. А еще у нее был красивый голос, что-то мне подсказывало, что она больше певица, нежели актриса. Если с ней и Леном, моим будущим «возлюбленным» на время репетиции и спектаклей, все было понятно, то Лурсен вызывал интерес. Точнее, любопытство: здоровяк не походил на актера, скорее уж бывший военный или телохранитель. Он был крупным, но не толстым мужчиной, лет тридцати-сорока, брюнет, на висках пробивалась седина, делая его старше. Но лицо при этом было не старое, глаза светло-карие, улыбчивые.
Вот только я себя иллюзиями не тешила, обаятельность мужчины еще не гарантия того, что он хороший человек. Взять того же принца, неужели он не понимал, что из-за его навязчивости я могу пострадать? Уверена, он прекрасно об этом знал, попробуй забыть, что у тебя есть невеста и твой отец король. Просто он не счел нужным заботиться о чьих-либо чувствах, кроме своих собственных. Но ведь это не любовь. Ведь когда любишь, собственное счастье отходит в сторону, уступая место желанию сделать счастливым своего избранника.
Я еще ни разу не влюблялась, но не переживала на этот счет, когда-нибудь мне повстречается он – мой избранник. Почему-то я была уверена, что обязательно его узнаю, и мы будем счастливы вместе. Глубоко в душе я понимала, что это все романтика, которая далека от реальной жизни, что меня, скорее всего, выдадут замуж, даже не спросив моего мнения. Но это ведь не повод, чтобы совсем не мечтать? Для меня реальность и фантазии были неразрывно связаны, они переплетались, делая мою жизнь ярче и насыщеннее.
- Как же неудобно, что Сары нет, - взвился Лен, вспомнив, что у него есть более важная партнерша по спектаклю. – Я уже который день не могу отрепетировать сцену, где она меня бросает и говорит, что любит другого.
- Давай, я почитаю ее текст, - улыбнулась парню, он выглядел смешным в своем справедливом возмущении.
Так мы и сделали. Лурсен и Ильма сели прямо на пол и приготовились смотреть нашу сценку, я же забрала у Лена текст и пробежала его глазами. Парень свою роль знал, поэтому особых подсказок ему не требовалось, а я читала слова Сары, постепенно увлекаясь. Как всегда воодушевление, так я называло то состояние, когда полностью окуналась в роль, пришло неожиданно, и мир поплыл. Реальность будто подернулась дымкой, давая скалам и замку на них, прорасти за спиной Лена. Сам он изменился, стал наивнее и застенчивее. Где-то внизу шумел прибой, разбивая волны о камни. Он держал меня за руку, преклонив колено, и умолял не уходить.