- И что я скажу отцу? А Келу? Он же меня убьет, решит, что я тебя закопал в саду, - мне показалось, что Арису не хотелось меня отпускать. Видимо, невестка-маг его полностью устраивала, тем более молодая и красивая. - Нола, зачем тебе уходить? Мы к тебе все привязались, а Келвин вообще считает тебя сестрой.
- Нет, мне с вами скучно. Отцу скажешь, что сдал меня в монастырь, а Келу, что я решила пожить у родственников. В общем, придумай что-нибудь, тебе же не привыкать, - дольше разговаривать было ни к чему, а то еще передумаю и решу остаться. Но напоследок все же сказала: - Передай Келу, что я через неделю загляну к ним в гости. Думаю, к тому времени они уже переедут в дом Сусанны.
С последними словами накинула на себя невидимость, несколько секунд полюбовалась на плюющегося ядом Ариса и ушла. Настроение было радужное, а сердце трепетало в преддверии перемен. Ну и слова Ариса порадовали. Уж как он ругал себя за глупость и недалекость после того, как я исчезла с его глаз, душа от этого просто пела.
***
Я с каждым шагом все ближе подходила к скверу. Сердце ускоряло бег, а ноги, наоборот, отказывались идти дальше. Я уже четверть часа кляла себя за глупость, неподобающее поведение и многое другое, что толкнуло меня назначить встречу лорду Феджу. Это при свете звезд, когда еще не развеялся азарт в крови от сыгранных ролей, я чувствовала себя уверенной, красивой женщиной. А сейчас руки дрожат, щеки пылают, и предстать перед магом взволнованной маленькой девочкой совсем не хочется. Так что я шла и пыталась саму себя убедить, что я взрослая, замужняя леди. Получалось не очень, некстати вспомнилось сегодняшнее происшествие с Диланом.
После того, как оставила Ариса, я направилась в театр. Почему-то я была свято уверена, что ночевать буду уже в своем доме.
- Нола, радость моя, - чуть ли не с объятиями кинулся ко мне Дилан.
Глаза его лукаво сверкали, а улыбка могла бы обезоружить любую фурию. Я, было, разозлилась, вспомнив, как он меня подставил перед магом, но потом решила отплатить ему той же монетой.
- Супруг мой, а где вы были прошлой ночью? - гневно воскликнула я, благо и притворяться не пришлось, он меня еще вчера вывел.
Невольные свидетели нашего разговора, как то Ильма, Лен и Лурсен, плюс еще пара незнакомых мне человек, растерялись. У Ильмы выпал из рук текст роли, рассыпавшись листочками вокруг, Лен со словами: "Как ты могла?!", бросился из зала в сторону гримерных. А Лурсен крякнул и, сказав, что-то вроде: "Опять проспорил", подхватил Ильму под руку и начал подталкивать незнакомцев к выходу. Не поняла? Это что же, он хочет лишить меня зрителей?! А для кого тогда я буду распинаться? Ну не кричать же им постойте, поэтому я в порыве экспромта выдала душещипательную тираду:
- Как же я устала от твоих постоянных измен! Ты скрываешь наш брак от друзей, родителей! Я думала, что если буду рядом, это хоть как-то тебя остановит. Но нет, ты продолжал таскаться по своим девкам! Я с тобой развожусь! Сегодня же пойду в храм и разведусь, детей у нас нет, да ты их и не хотел. Но это я только сейчас поняла...
- Нола, черт тебя побери, это что за сцена?! - встряхнул меня за плечи очень злой Дилан. Ой, что-то я увлеклась обличительной речью и не заметила, как нас оставили наедине.
- Не понравилось? Да неужели? - ядовито осведомилась я, скидывая руки мужчины. - Но ты же сам вызвался быть моим мужем, разве нет? И заметь, тебе еще повезло, что ты таковым не являешься, а то еще бы и по лицу получил.
- То есть ты меня опозорила перед друзьями только из-за вчерашней шутки? - взвился Дилан, но с рукоприкладством не лез.
- Это кто кого еще опозорил, - фыркнула я, на всякий случай отходя подальше. - Друзьям ты в любой момент можешь сказать, что это была шутка, или внеплановая репетиция нового спектакля. А вот лорду этого не объяснишь, он считает, что я связалась с бабником, который еще и скрывает наш брак, продолжая вести разгульный образ жизни. Вот это позор.
- Значит, брак со мной для тебя позор?! - глаза Дилана опасно сузились, и он устремился ко мне. Ой, мамочки! Сейчас меня точно будут бить! Я взвизгнула и помчалась от него, куда глаза глядят, а глядели они на сцену, потому что выход из зрительного зала мне перекрывал взбешенный аристократ. - Дорогая, куда же ты? Я ведь только хочу признать свою вину и покаяться!
Да-да, так я и поверила, его голос говорил, скорее, о том, что каяться надо мне и молиться сразу тоже, потому как жить мне осталось недолго. На сцену я буквально взлетела, пробежала за кулисы, дернула дверь, но она оказалась заперта. Сзади слышался топот, пришлось разворачиваться и бежать обратно, в надежде проскочить до того, как Дилан запрет меня в этой "ловушке".