Присев на скамью, я включила телефон и набрала номер мамы.
— Нина, ты жива! — послышался ее полный облегчения голос, который, однако, тут же стал жутко рассерженным. — Сейчас же объясни мне что происходит, Нина! Почему я всю ночь должна обзванивать больницы и морги? Почему…
— Мама, успокойся, пожалуйста, со мной все хорошо. Прости, я так перед вами виновата, повела себя ужасно глупо. Я была у Димы на концерте после учебы, и немного выпила. И я… я просто побоялась возвращаться домой, побоялась, что расстрою вас, и я просто отключила телефон. Прости, я повела себя как ребенок!
— Нина, ты такая глупая, неужели мы с папой такие монстры? Конечно, мы бы не были в восторге. Но что мы, по-твоему, убили бы тебя?
— Нет, мама, я не считаю вас монстрами, просто не обижайся, но вы всегда ограничивали меня. А я хотела хоть раз сходить на дискотеку с девчонками; хоть раз прийти домой хотя бы на час позже, чем в десять часов вечера; хоть раз спокойно остаться у Лерки на ночевку, не умоляя по три часа, чтобы вы отпустили меня. Я уже взрослый человек, мама, мне почти девятнадцать, и я хочу немного свободы! Я никогда не давала вам повода усомниться в себе, но отчего-то вы никогда мне не доверяли…
Я замолчала, не в силах поверить в то, что сказала все это. Мама тоже молчала, и это пугало. Я уже искренне пожалела о своем взрыве, но мама вновь заговорила, поразив меня до глубины души.
— Ты права, Нина. Мы ведь действительно ограничивали тебя во всем, но я просто боялась. Я хотела вырастить из тебя достойного человека. Я не доверяла не тебе, а окружающим. Ты у меня такой наивный, светлый человечек, а люди вокруг они совсем другие. Я не хотела, чтобы тебе было больно, и я не хотела, чтобы ты выросла такой, как многие. Где ты сейчас?
— Я иду в колледж, мама, пары никто не отменял.
— Хорошо, Нина. Я поговорю с отцом. Думаю, мы пересмотрим наши правила, ты действительно уже совсем взрослый человек. Увидимся вечером.
— Хорошо, мама. Спасибо!
Я застыла с телефоном в руках. Сказанное мамой настолько ошеломило меня. Что же это получается? Мне вовсе не стоило бояться родителей? Нужно было просто поговорить с ними. Но если честно, до этого самого момента я даже и не подозревала, что эта обида на родителей вообще живет в моей душе. Что ж, все складывается не так уж и ужасно. Остается только отвертеться перед Лерой…
Глава 20. Максим
— Антипов, я тебя умоляю, прекрати это немедленно!
Застонав об бессилия, я рухнул в кресло, едва не расплескав свой кофе. Я уже миллион раз успел пожалеть о том, что вообще напросился с ночевкой к другу. Переночевать в гостинице было бы лучшим вариантом, да что уж там! Хорошо, что мне не долго осталось слушать весь этот бред, через десять минут пора выезжать, если не хочу опоздать. Интересно, как там сейчас Нина? Столько всего свалилось вчера на голову бедной девушки, и отчасти я чувствовал в этом свою вину. Но, с другой стороны, откуда мне было знать, что с Никифоровой все так непросто? Я думал, она всего лишь флиртует, как многие девочки ее возраста, а оказалось…
— Погоди-погоди, — не унимался меж тем мой друг, тараторя как заведенный, вот же дал бог язык без костей! — Я правильно понимаю, что у тебя в квартире сегодня ночевала горячая студенточка, а ты свалил ко мне спать на полу? Макс, я, конечно, польщен! В принципе, я и так знаю, что нравлюсь тебе, но черт возьми! Ты свалил! Вот идиот!
Такое легкомысленное упоминание о Нине заставило меня разозлиться.
— Твои тупые шутки здесь совсем неуместны, Сергей. Девушка оказалась в сложной жизненной ситуации, ей было некуда идти, что бы ты сделал на моем месте?
— Ну, например, прилег бы рядом, согрел бедняжку.
Ненавижу эту похабную ухмылку на его лице!
— Давай закроем эту тему, пожалуйста.
Но друга уже понесло.
— А как она вообще? Ну, девчонка-то хоть секси?
Я сделал глубокий вдох и мысленно досчитал до десяти, но это не помогло.
— Если сейчас же не угомонишься, я тебе втащу, честное слово.
С грохотом опустив на стол кружку, что к слову получилось у меня совершенно случайно, я встал, намереваясь ехать на работу. Бог с ним, проведу там на десять минут больше, ничего страшного! Все лучше, чем выслушивать Антипова.
— Воу! Ладно-ладно, ты чего так взъелся? Неужели это та цыпочка, на которую ты запал? Макс, ты чего молчишь?
— Мысленно считаю до десяти, чтобы не втащить тебе.
— Да ладно, успокойся! Так бы и сказал, что запал, я бы не выспрашивал.
— Черт возьми, Антипов, да не запал я на нее! Она еще ребенок совсем, девчонка! Просто не надо говорить о ней в таком тоне, она этого не заслуживает, она совсем не такая! Мне противно слушать все эти гнусности в ее адрес!
И снова эта похабная улыбочка…
— Какой же ребенок, когда колледж уже заканчивает? Наоборот, девушка самый сок!
— Антипов, ты совсем намеков не понимаешь?!
— Ладно-ладно, молчу! — закатив глаза, проговорил друг, небрежным движением руки пригладив волосы. — Так она хорошенькая?
— Антипов!!!
Выезжал я в дурном настроении. Этот тип умеет вывести из равновесия. В самом деле, в следующий раз гостиница и только гостиница. То есть, надеюсь, что следующего раза не будет…
То, что я самый настоящий идиот до меня дошло уже тогда, когда я входил в аудиторию. Нина! Как же она выберется из квартиры, когда у нее нет приличной одежды? Какой я дурак, что не взял ее номер телефона, сейчас даже не связаться с ней! Хотя, что я могу сделать? С пар сейчас никак не сорваться. Нина умная девочка, уверен, что что-нибудь придумает.
Я оказался совершенно прав, на моей лекции она появилась. Лишь на мгновение взглянув на меня, бросила мимолетную улыбку и села на свое привычное место. Умница, девочка. Прекрасно понимает, что не стоит привлекать излишнего внимания. Видимо хорошо усвоила этот урок с Никифоровой. Боже, до чего же жестоки современные дети! Невольно нахмурившись, я взглянул на Анжелу, которая, казалось, ловила каждое наше движение. Несомненно, она видела эту улыбку, судя по каменному лицу. Мне было жалко глупую девчонку, но в то же время я испытывал злость и раздражение. Как же жаль прекрасные волосы Нины. Хотя, стоит признать, сейчас они выглядели чудесно. Девушка, очевидно, успела зайти в парикмахерскую.
— Максим Алексеевич!
— Что, Андрей?
Я не сразу услышал голос Холодова, но судя по удивленному лицу, он звал меня не в первый раз.
— Звонок, — пояснил парень. — Звонок уже прозвенел.
— Ах, да. Записываем тему!
Я тут же переключился на работу, не позволяя лишним мыслям лезть в голову, ну по крайней мере до конца пары.
— Все свободны, кроме Никифоровой и Самсоновой.
Я постарался, чтобы мой голос прозвучал беспристрастно, посторонним не стоит знать, что я собираюсь говорить с ними вовсе не об успеваемости. Конечно же никто ничего не заподозрил, кроме Нины. Она стояла с растерянным побледневшим личиком. Я бы хотел как-то успокоить ее, но вместо этого просто отвел взгляд. Помедлив немного, девушка вышла со всеми остальными, и мы остались в пустой аудитории втроем. Вид Кати вызывал жалость, девушка была очень бледна и вся дрожала. Глупые, глупые дети… А вот Анжела выглядела вполне уверенной в себе. Раскаянием там даже и не пахло.
— У меня только один вопрос. Как у вас вообще поднялась рука на беззащитного человека? Этому вас учили родители? Нападать на слабого?
— Я очень сожалею о случившемся, Максим Алексеевич, — еще больше побледнев, захныкала Катя. Анжела же упорно продолжала молчать, бесстрастно глядя на меня своими холодными глазами.
— А что же вы, Никифорова? Вы не сожалеете?
Девушка продолжала молчать. Хорошо, попробуем по-другому.
— Самсонова, вы свободны.
Всхлипнув, Катя снова пробормотала извинения и поспешила на выход, видимо не веря своему счастью.
— Ну что же вы молчите, Никифорова? Что, совсем не сожалеете?
— Мне не о чем сожалеть, — дерзко выдала она, скрестив руки на груди. Тяжелый случай…
— Я знаю, почему вы сделали это, и отчасти понимаю ваши переживания, Анжела, — как можно мягче произнес я, не желая травмировать девушку еще больше. — Но просто поймите, я ведь ваш преподаватель, к тому же намного старше, отношения между нами невозможны. Как и отношения между мной и любой другой студенткой.