Убедившись, что состояние Мег стабильное и ей больше ничего не угрожает, практически сразу сорвался с места и поехал в дом Элеонор. Какое-то тревожное чувство всё ещё преследовало меня, прочно удерживая в плену. Оно перемешивалось с волнением и предвкушением, погружая куда-то в бездну и темноту. И когда я подъехал к дому, то сразу почувствовал что-то неладное. Сердце быстро забилось в груди, как только я подошел к открытой настежь двери и зашёл в пустой дом. Но сделав несколько шагов, замер, ощущая, как сердце перестаёт биться. Джес… она без сознания лежала на полу гостиной, по её виску стекала кровь, пачкая тонкие пальцы и образовывая небольшую лужицу. Паника и страх забрали мой разум, лишая сил, и я несколько секунд не мог пошевелиться, чувствуя, как они цепкими лапками опутывают меня своей паутиной, заматывая в кокон. Но я не мог потерять Джес… нет… не сейчас…. Подлетая к неподвижному телу, быстро достал телефон и вызвал скорую, прижимая хрупкое тело к себе, не замечая как кровь моментально пропитывает мою одежду и руки, я умолял лишь об одном — чтобы Джеси, мой маленький ангел, остался со мной.
Дежавю. Я снова сидел в зале ожидания среди больничных стен и молился, чтобы с дорогим мне человеком всё было хорошо. Даже не мог думать о чём-то, мысли, словно американский аттракцион скакали туда-сюда, вызывая лишь тошноту и боль. Закрывая глаза, разум тотчас рисовал окровавленную и бездыханную Джес и я вздрагивал, судорожно распахивая глаза и втягивая специфический больничный воздух. Мне всё ещё было страшно, я не мог представить свою жизнь без Джеси. Да, последние 4 года мы не были вместе, не общались и не виделись, но я знал, что с ней всё в порядке. Принимал участие в её жизни, пусть она того не знала, помогал и был рядом, хоть и в тени. А если она не выживет… если… чёрт, не могу думать об этом. Нет. Я не могу без неё, она мой свет, вытаскивающий меня из темноты. Моё спасение от демонов в голове, маленький ангел, готовый пожертвовать собой ради меня. После всех этих страданий, что мы пережили, после разлуки и чужой лжи, такой финал чудовищен и несправедлив! Нет! Всё не может закончиться именно так! Не замечая, как по щеке стекает слеза, я со всей силы ударил в белоснежную стену, желая перестать чувствовать эту боль, что раздирала мою душу и сердце. Но даже разбитые костяшки и мгновенно опухающая рука не смогли унять боль, что словно смерч сносила всё на своём пути, оставляя лишь пустоту и хаос. Ещё один удар об стену и силы покидают меня. Ком в горле мешает дышать и я, кажется, задыхаюсь, пока воображение рисует серые образы мёртвой Джессики и мою жизнь после её смерти.
Не знаю, как я не сошёл с ума, будучи в неизвестности и охваченный страхом и болью, будто объятый сильным и мощным пламенем, которое сжигало меня изнутри. В какой-то момент в дверях показался врач и я на ватных ногах подошел к нему, из последних сил слушая, что состояние Джес хоть и тяжёлое, но стабильное. И если не возникнет никаких осложнений, то в ближайшие сутки девушка должна прийти в себя. Однако нет абсолютно никаких гарантий и если она не придёт в себя, то врачи поместят её в искусственную кому. Слышать это было тяжело, а умолять врача позволить мне побыть хоть немного рядом с Джес, почувствовать тепло её тела, ещё труднее. К счастью, долго уговаривать не пришлось, и врач разрешил пройти в палату. Возможно, он видел, что мне это жизненно необходимо или понял, что я не отстану до тех пор, пока не добьюсь своего.
Бледная, неподвижная, измученная и такая хрупкая Джес лежала на больничной кровати. К её телу были подключены многочисленные приборы, которые в полнейшей тишине издавали слегка слышный писк. Рядом с монитором, где отражался пульс и давление, стоял стул и, придвинув его ближе к Джес, сел на него, аккуратно дотрагиваясь до тонкой руки. Естественно девушка никак не отреагировала, а я лишь сильнее ощутил страх потерять её. Раньше казалось, что нет ничего хуже, быть рядом и не иметь возможности прикоснуться, смахнуть падающую на глаза прядку волос или дотронуться до нежной, бархатистой кожи. Теперь же я понимаю, что самое худшее и ужасное — видеть как тот, кого ты безумно любишь, находится между двух миров, и ты не можешь никак помочь. Держишь холодную руку и смотришь как бездвижное тело, не реагирующее на тебя, поддерживается множеством аппаратов. Чёрт возьми, я элементарно не знал, что случилось и почему Джес сейчас приходится бороться за свою жизнь, вися на волоске от смерти. Что могло произойти? Кто виноват? А важно ли это? Всё что имеет значение — жизнь Джес. И я ни на шаг не отойду от неё. Я буду рядом, когда она очнётся, и буду держать её руку, согревая своим дыханием. И совсем не важно, что писк на мониторе оповещал совершено о другом, что сердцебиение медленно замедлялось, а давление падало.
Когда Джеси стало хуже, а врач вколол ей что-то, я и сам резко побледнел. К счастью, всё обошлось, состояние девушки снова было стабильным. Но меня никак не хотело покидать чувство страха. Перед глазами до сих пор стоял образ умирающей Джес. Её бледное, неподвижное и бессознательное тело, холод и мрак. В тот момент кто-то словно выдернул моё сердце и сжимал его в руках, пока врачи боролись за жизнь Джеси. А затем замёрзшее и испещрённое тысячами трещин сердце со всей силы затолкали обратно в грудную клетку. Сил больше не было. Все эмоции будто пропустили через центрифугу и выжали всё без остатка. Рухнув на стул, сжал холодную руку и уронил голову рядом с бледным телом. Мои глаза тут же закрылись, и вопреки воле я погрузился в глубокий сон.
POV Джессика
Неприятная тяжесть и боль, отдающая в каждый уголок моего тела, заставляли разлепить веки. Но сделать это оказалось куда труднее, словно в них насыпали песка и специально чем-то удерживали. Сухость в горле, раздирающая лёгкие и ком, мешающий дышать, создавали иллюзию удушения. Сплошная темнота и тишина, лишь иногда прерывающаяся на какие-то непонятные звуки вроде писка. Где я? Что со мной? Почему я не могу открыть глаза и пошевелить рукой? Почему я не чувствую ничего кроме боли? Может… я умерла? Ад всё-таки забрал меня к себе?
Кажется, я снова провалилась в бездну, а потом яркий свет резко выдернул меня прямо перед тем, как удариться о самое дно. Чьи-то голоса доносились эхом, будто сквозь толщу воды, размываемые огромными волнами и утопающие в глубоких водах. Боль уже не была такой сильной, однако тело всё ещё не слушалось. Веки не хотели разлепляться, и пришлось приложить максимум усилий, словно раздирая супер клей, налитый в глаза. Ослепляющее солнце практически тут же ударило в режущие и слезящиеся глаза, и я опять закрыла их, морщась и слегка двигая рукой, нащупывая что-то мягкое и тёплое.
— Эй, эй Джес, — знакомый голос перепугано позвал меня, однако я не сразу сообразила кто это. — Всё хорошо, тише, спокойно. — Вновь открывая воспалённые веки, затуманенным взглядом обвела светлое помещение и, пытаясь сфокусировать взгляд, остановилась на испуганных голубых глазах. — Боже, как же ты меня напугала, — Энди нервно выдохнул, продолжая сжимать мою руку. — Как ты себя чувствуешь?
— Хочу пить, — хрипло произнесла я. Энди быстро налил воды в стакан и, взяв трубочку, аккуратно поднёс его к моим губам. — Что произошло? — когда жидкость смочила пересохшее горло и способность говорить вернулась, а взгляд уже прояснился, я ещё раз осмотрелась вокруг, напрягая память и восстанавливая в голове последние события.
— Это ты мне скажи. Я приехал в дом Элеонор и увидел тебя на полу, окровавленную и без сознания. Врач сказал, ты получила черепно-мозговую травму.
— Мы ссорились с Элеонор, — в памяти вспыхнули те самые моменты, — и когда я перешла границу, она ударила меня и, потеряв равновесие, я упала, ударяясь об угол столика. — Мурашки разошлись по коже, вспоминая, её безумный и горящий взгляд. В тот момент она была самым настоящим дьяволом. Но сейчас меня интересовало нечто другое. — А зачем ты приезжал?
— Джулиет слышала ваш разговор. Я знаю, что Элеонор солгала, сказав, будто мы с тобой кровные брат и сестра. Поэтому ты разорвала нашу помолвку и исчезла, ничего не объяснив. Почему ты сразу мне ничего не рассказала? Ты хоть понимаешь, что я чувствовал, когда ты пропала? А потом когда я нашел тебя, то узнал, что ты вышла замуж за Марка. Твою мать, Джес, ты представляешь, как растоптала меня этим?! — Страх и испуг постепенно исчез из голубых глаз. Теперь в них вернулась прежняя злость и обида. — А дети? Кто дал тебе право лишать меня моих детей?! Всё это время их воспитывал совершенно чужой человек!