- Макс, отстань! – возмущённо воскликнула я, - разве я виновата?
Ну, причём тут я? Уймись, любимый!
- А с тобой всегда так! – раздражённо пробурчал Макс, а я пожала плечами и выскочила из оранжереи.
В гостиную возвращаться не стала, оттуда были слышны звуки музыки, на этот раз скрипка, рояль и лютня.
На скрипке у нас играют Василинка и Нуцико, последняя её учит, но Нуцико не умеет на лютне. Значит, на лютне выводит мелодии моя четырёхгодовалая дочка, на скрипке Нуцико, а за роялем, вероятнее всего, дедушка. И мелодия знакомая... Ах, да, это же Мусоргский! «Ночь на лысой горе»! Эх, вот бы и Лизаня обладала бы слухом! Это было бы потрясающе!
Я на минуту замерла около боковой лестницы. Бессмертная мелодия Мусоргского в смелом исполнении на скрипке, лютне и рояле – это что-то с чем-то! Только арфы и флейты для полного счастья в этом симбиозе не хватает!
Хихикнув, я стала подниматься по лестнице.
Вошла в спальню и, притворив дверь, отправилась в гардеробную. Распахнув дверцы шкафа, я застыла в нерешительности. Что мне взять с собой?
В принципе, летом я люблю ходить в платьях, клешёных юбках и кофточках. Джинсы и брюки надеваю лишь зимой, или летом в прохладную пору.
Я сняла с вешалок с десяток платьев, потом подумала, и сняла ещё. Юбки, несколько шёлковых брюк с широкими штанинами. Вечерние платья, кофточки, туфли и босоножки, сумочки.
Я набила три нессера. Подозреваю, что, когда мы прибудем в Афины, вещи, тщательно упакованные и спрессованные, станут мятыми тряпками. Ну, да ладно, в конце концов, утюги везде есть. Внезапно меня разобрал хохот.
Интересно, как отреагировали бы сотрудники аэропорта, если бы я положила в багаж утюг!? Угольный!
Я звонко расхохоталась, потом уложила планшет, всякие электронные прибамбасы, оставив только ноутбук, но плоская сумка для него уже была приготовлена.
Все свои драгоценности я сложила в сейф, но, подумав, решила спрятать их в погреб. Там, за бутылками, у меня тоже есть сейф, и там безопасней.
Вообщем-то, всё закончено, остались только мелочи.
Вечером все тоже стали собирать свои вещи. Пока Макс отвлёкся на сборы, я прихватила телефон, и убежала на другой конец участка, прячась за высоченными кустами сирени Звягинцева. Уж больно хороша эта сирень! Из старых сортов, купленная бабушкой Анной на ВНДХ, ныне ВВЦ, а я унесла с участка матери куст и на свой участок.
Мне всегда было некогда заниматься участком, особняк утопал в крапиве и лопухах, а я стойко выдержала споры с местной заведующей.
Эту историю мне рассказали старожилы. Когда посёлок только начинали возводить, то рабочие и организаторы столкнулись с массой трудностей. Во-первых, тут находилась деревня, а, во-вторых, остов старинной усадьбы. Но, не взирая, на все эти нюансы, посёлок всё равно стали возводить.
Для жителей деревни купили квартиры. Подозреваю, что стоимость квартир была гораздо ниже, чем стоимость участков. Здесь бескрайнее буйство зелени, сосны, ели, относительно чистый воздух. Но Фаина Петровна, жительница бывшей деревни, переезжать категорически отказалась. И, когда к ней явились люди из различных учреждений, она заявила:
- И чего? Значит, вы у нас по дешёвке землю выкупите, особняков понастроите, а простой люд по боку? Нет уж, не выйдет! Я отсюда не съеду!
- Да нет же, - уверяли её, - для вас куплена квартира. Все жители деревни получили квартиры, съехали, только вы остались.
- Ага, - кивала женщина, - на фига мне ваши квартиры, когда я всю жизнь на земле прожила? Тут у меня огород, хозяйство, а там что? Не желаю!
- А там комфортабельная квартира, - не сдавались чиновники, - все удобства, не нужно пахать целыми днями в огороде. Подумайте.
- И с тоски скиснуть? – вскинулась Фаина Петровна, - ни за что не поеду в Москву! Даже не пытайтесь уговорить!
Скандалы бушевали день за днём, пока не приехали из милиции и силой не увезли женщину на квартиру. Фаина Петровна, конечно же, разозлилась, и начала жаловаться в различные инстанции, пока не дошла до выкупщика этой земли.
Тот неожиданно оказался человеком с понятием, меценатом, и решил, таким образом, проспонсировать простое, частное лицо.
Фаина Петровна осталась в нашем посёлке, ей построили новый дом взамен снесённого старого, и вменили в обязанность следить за порядком в посёлке.
Конечно же, я стала для неё бельмом на глазу.
Во-первых, я выкупила у Анатолия Михайловича свой участок земли, точнее, выкупил Дима, надавив на него, как следует.
А как Димка умеет надавливать, известно, если все зубы не выбьет, уже хорошо. А своего спасителя Фаина Петровна боготворила...
К тому же с неё спрашивалось за порядок и тишину в посёлке.
У нас никто не ездит с музыкой, не жужжит газонокосилками, траву скашивают обычной косой, короче говоря, полный уют и комфорт. Одна я ей глаза мозолила своей крапивой.
В конце концов, я не выдержала, и рявкнула на неё:
- Что хочу, то и выращиваю на своём участке! Может, я щи крапивные ем?!
А потом появившийся садовник Фёдор уничтожил всю крапиву, разбил клумбы и вскопал грядки, и эта старая ведьма успокоилась. Временно. Она всегда находит, к чему придраться.
То Василинка нашкодит, то мои собаки по посёлку носятся, как оглашенные. А Фёдор всё основательно вычистил.
Наделал грядок, обиходил ягодные кусты и плодовые деревья, и наставил скамеек, на одну из которых я сейчас опустилась, аккурат рядом с огромным кустом красной смородины.
- Вика, мне звонил твой Максим, - известил Антон Антонович, и я заволновалась. Получить новую трёпку мне совсем не хотелось.
- И что? – осторожно спросила я.
- А ничего, - ответил генерал, - я его просто сбросил. Рассказывай, что ты ему сказала? Ведь просто так он звонить бы не стал, хотя, кто знает, - и мне пришлось всё пересказать.
- Буду иметь в виду, если он ещё позвонит, - ответил генерал, - а теперь слушай. На Лосева уже были покушения.
Про то, что на жизнь Евгения уже покушались, я знала, и жаждала подробностей.
- В первый раз его чуть не подорвали около банка, - сказал Антон Антонович, - к счастью, машина рванула раньше времени. Опрос свидетелей ничего не дал, никто ничего не видел. Лишь камера на автостоянке зафиксировала некоего подростка, но наш админ ничего из этого выжать не смог, хоть и изучал неделю. Такое чувство, что подготовился специалист.
- А тип взрывчатки? – спросила я.
- Очень странное соединение, - пояснил генерал, - объяснять не стану, долго, да и ты вряд ли что поймёшь. Кто такое мог сделать, ума не приложу. Некий химик, определённо, но за подобные эксперименты можно так по шапке получить, что мало не покажется. И потом, мы сделали запрос во все институты, где имеются химические кафедры, чтобы выяснить, не пропадали ли химикаты, но мимо.
- Они могли приобрести ингредиенты в любом уголке России, - тихо сказала я, - это сизифов труд!
- Верно, - горестно вздохнул генерал, - вообщем, пустышка. Во второй раз опять взрыв, ситуация аналогичная, только в этот раз погиб охранник, которого Евгений отправил за барсеткой, сидя в салоне красоты. Ногти себе полировал голубчик, наверное, голубой. Хотя, он вроде бы по бабам...
- Глупости! – фыркнула я, - Дима тоже себе маникюр и педикюр делает, а предпочитает женщин. Это делается в целях гигиены, а то от грязи под ногтями запросто можно себе инфекцию схлопотать. А потом какое-нибудь заражение, если случайно порежетесь. Глупо, знаете ли, от такой глупости на тот свет отъехать!
- В принципе, резонно, - засмеялся Антон Антонович, - но как-то уж слишком не по-мужски.
- Зато очень по-мужски с грязью под пальцами в морге оказаться! – фыркнула я, - а третий случай? С выстрелом?
- Так ты уже знаешь про выстрел? – протянул генерал.
- В общих чертах, - я уклонилась от ответа, - вы же знаете, мне нужны подробности!
- Стреляли в него, когда он выходил из своего офиса, - продолжил Антон Антонович, - наши эксперты вычислили траекторию, поняли, откуда стреляли, и тщательно исследовали место, откуда был произведён выстрел.