Неожиданно Катерина Петровна разрыдалась. Она рухнула на диван и стала плакать. Внезапно Алиса поняла, что их мать всё так же любит Арину, просто обида слишком заполонила её душу.
- Иди спать, - хрипло сказала она, - потом поговорим.
Но потом случилось непредвиденное. Поздно вечером, когда Алиса вышла из института, к ней кинулась девушка.
Молоденькая, перепуганная, светлые волосы стояли дыбом, а голубые глаза выражали дикий ужас.
- Пожалуйста, пожалуйста, - прохрипела она, - заберите это, - она буквально всунула в руки ошалевшей Алисы некий свёрток.
- Что? Что такое? – переполошилась Алиса, - что это?
- Возьмите это себе, насовсем, - прошептала незнакомка, - это подарок. Может, хоть вам это принесёт счастье, - и она бросилась через дорогу.
Алиса даже не успела ничего предпринять, вдруг, откуда ни возьмись, появился чёрный джип. Он наехал на блондинку, а Алиса просто приросла к тротуару, глядя, как тело незнакомки взмыло в воздух, а потом упало на асфальт.
А машина понеслась в сторону Алисы.
И девушка, резко придя в себя, помчалась назад в здание института. Она юркнула через чёрный ход на улицу, поймала такси, и приехала к Ксюше на квартиру.
Целый вечер та отпаивала перепуганную сестру горячим чаем, а потом они вскрыли пакет. То, что предстало их взору, было просто ошеломительным.
Целый час девушки смотрели на шкатулку из чистого серебра, явно старинной работы, усыпанную голубыми и сиреневыми камнями. А внутри шкатулки оказались красивейшие драгоценности. Сверху лежала рубиновая диадема, а внизу ожерелья, серьги, кулоны, броши... Но наиболее красивым был довольно крупный кулон в виде ангела, собранный из мелких бриллиантов, которые просто фантастически сверкали. Припаянная цепочка тоже переливалась камнями, а на дне шкатулки лежала золотые монеты и набор марок.
Алиса страшно перепугалась, она боялась, что из-за этих камней за ней придут. Она несколько дней не могла спать спокойно, просыпалась с криком посреди ночи. Но в этом была и положительная сторона. Родители, решив, что она так переживает из-за скандала, отпустили её в Брюссель.
Алиса была счастлива. Она не знала, что делать с этими несметными богатствами, но тут на помощь пришла Арина.
- Я знаю, что делать, - сказала она, - мы просто продадим их. Вряд ли они запомнили тебя, когда пытались задавить. Тем более, ты сама сказала, что та девушка отдала тебе это, как подарок.
- А если за ними придут? – пролепетала Алиса.
- Вряд ли, - вздохнула Арина, - лучше подумай, какой это шанс для тебя. Мы заживём в огромном доме на берегу моря, заживём дружной семьёй. Я помирюсь с родителями, и мы увезём их с собой. Что думаешь?
- Выглядит просто замечательно, - вздохнула Алиса.
Сёстры её уговорили, Ксюша через интернет нашла покупателя. Это был греческий бизнесмен, баснословно богатый, он тут же заинтересовался драгоценностями, но больше всего марками. Оказывается, среди марок была Первая Польша, немецкая в три пфеннинга с надпечаткой, доплатная польская Краковского выпуска, так называемые стандартные выпуски. Полный польский набор, стоивший соответственно. А ещё Гондурас, Королева Виктория и Сан-Марино.
Да одних этих марок достаточно, чтобы голову оторвать.
С некоторых пор я сама увлеклась марками, хотя до сих пор не замечала особо воодушевления к ним, и знаю, что пресловутые экземпляры очень ценны. Я сама была бы не прочь такие приобрести, да дорого, если только Димку попросить.
И Сокрэйтс Пляцикас, бизнесмен, согласился встретиться с Ксюшей. Она написала, что приедет её старшая сестра, они переговорили на английском по скайпу, а потом Арина вместе с Лосевым уехала в Афины.
И сгинула. Ксюша себе уже несколько дней места себе от беспокойства не находит. Алиса тоже в волнении.
А потом в газетах появилось сообщение, что Лосева убили, и Арина пропала, а к ним пришёл следователь. Перепуганные, Ксюша и Алиса молчали, а их родители, тем более, не могли пролить свет на эту запутанную историю. А теперь Алису убили...
- Как же так? – простонала Ксюша, вытирая слёзы, и устремляя свой взгляд на меня, - Алису-то за что?
- Держись, пожалуйста, - прошептала я, не находя слов, - мы сделаем всё, что сможем.
Ксюша была такой перепуганной и расстроенной, что мы сами довезли её до квартиры. Всю дорогу девушка плакала, а, когда мы подъехали, вынула из сумочки листок и авторучку.
Она что-то быстро написала на нём, а потом протянула нам.
- Если что-то понадобится, звоните, - и она легко выскользнула из машины. На листке был написан номер мобильного и имя.
- Аксинья! – ахнула я, и рассмеялась, - во дают! Дали всем дочерям имена на первую букву в алфавите! Делать людям нечего!
- Да, - скривился Дима, - Аня или Ангелина тут явно не катят! Аксинья прикольней всего! – и вынул мобильный.
- Куда звонишь? – заинтересовалась я.
- Да про этого Крупенина выяснить, - сказал он, и стал с кем-то разговаривать, а я с меланхоличным видом смотрела в окно.
Неожиданно стемнело. Порывистый ветер яростно раскачивал ветки деревьев, закручивал вихри пыли на тротуаре. Это говорило о том, что скоро будет гроза.
Я невольно зевнула. Кажется, у меня в сумке были вафли и шоколадка, а мороженое, скорее всего, растаяло. Наверняка растаяло, ведь я его оставила в своём джипе.
И, разорвав упаковку, я захрустела вафелькой. Дима, который в это время разговаривал по телефону, неодобрительно покосился на меня. Крошки посыпались на пол, Дима убрал мобильный, а сам покосился на меня.
- Знаешь, дорогуша, - с сарказмом произнёс он, - я в ближайшее время не собирался чистку салона производить!
- Для пущей эффективности я тебе Василинку запущу с горой печенья! – хохотнула я, представив, как наша дочка этим печеньем ему салон уделает.
- Стервочка ты моя! – ухмыльнулся он, - обожаемая! И дочь на нехорошие поступки провоцируешь!
- Само собой, - кивнула я, - должна же я ребёнка чему-то научить!
- Лучше учи её игре на рояле, - хмыкнул он, посмотрел на мою сонную физиономию, и рассмеялся, - звезда моя, по-моему, тебе пора баиньки. И что-то твой муж не звонит, не беспокоится, где его жёнушка в поздний час шляется.
- Он на трупе, - улыбнулась я, - преступники не дремлют.
- А заодно не дают спать твоему супругу, - усмехнулся Дима, - что ж, конфетка, пока твой законный муж с трупами зажигает, я воспользуюсь моментом, пока ты совсем не уснула, - и его руки вновь потянулись ко мне. А я кинулась в объятья этого потрясающего мужчины.
Пока он вёз меня назад, я кое-как пыталась пригладить одежду, причесала всклоченные волосы, поправила макияж...
Сильный ливень хлынул стремительным потоком, и, кажется, не собирался останавливаться.
Я задумчиво смотрела на стекающие по стеклу капли.
Наш дом был погружён во тьму, что странно. Рано ложится только Анфиса Сергеевна, она привыкла к графику.
Садовник Фёдор вместе с Иваном Николаевичем обычно допоздна смотрят футбол, Мира с Фридой «виснут» в сетях, Саша, няня Лёнечки, вышивает крестиком, прихватив специальный аппарат, чтобы слушать, что творится в детской, пока она в гостиной. Если Лиза или Лёня начинают плакать, они с Октябриной Михайловной бегут наверх.
Почему же тогда такая тишина?
- Угостишь кофе? – вдруг спросил Дима, - а то такая стихия.
- Если оно есть, - ответила я, и холодные капли тут же брызнули мне в лицо.
Мы добежали до дома, успев слегка намокнуть, я открыла дверь ключом, чтобы не будить никого звонком, и мы вошли в тёмную прихожую.
- Что-то никого нет, - пробормотала я, заглядывая в полутёмную гостиную.