Никогда! Никогда я больше ни во что не влезу! Не поддамся ни на одну сомнительную авантюру, пусть это будет даже поездка в ночной клуб! Пусть даже и проживу скучную серую жизнь! Да она же – счастье по сравнению со всем, что могло бы случится! Я ведь уже и с ней, пусть серой и невзрачной, успела попрощаться в этом аду!
Обхватываю себя руками, снова погружаясь в темноту и тишину, - фейерверки заканчиваются так же внезапно, как и начались.
Но ничего. Теперь я выйду отсюда. Из этого леса и из этого кошмара. Теперь я знаю, по крайней мере, в какую сторону идти! А дальше… Дальше разберусь, без разницы, куда выйду. Пусть даже в какой-то захудалый поселок! Дальше уже ничего не страшно!
Покачиваясь, подымаюсь, делая первый шаг в сторону праздника, что успел донестись до меня.
– Стоять, - раздается сзади совсем тихо.
Даже опускать глаза не нужно. На моем плече лежит тяжелая рука.
Чуть не падаю обратно, в миг почувствовав, как перед глазами все начинает расплываться белизной.
Не ушла? Не убежала? Или тут целые полчища таких маньяков? Поселение у них, что ли, здесь, в этом лесу?
– Отпусти ее, - раздается где-то –сбоку ледяной спокойный голос. Резкий. Жесткий. Такой, которому нельзя не подчиниться. И… Незнакомый! Такого голоса я точно в эту ночь не слышала! Значит, это не те, еще одни, другие! О, Боже!
– Она нас видела, Север, - хрипло отзывается тот, кто уже успел схватить меня, крепко прижав к себе. – Ее нельзя отпускать. Все расскажет.
– Отпусти, - жестко, с нажимом и тихо. Но это страшнее крика. Меня снова простреливает ужас. С головы до пят. По позвоночнику вниз.
– С каких пор мы стали оставлять свидетелей? – первый хрипит недовольно, скрипит голосом, как ржавое железо. – Не та ситуация, чтоб рисковать.
– Не ты решаешь, - и снова спокойствие. Будто выплевывает слова. Нет, скорее – стреляет ими. Точно и наповал. До мурашек.
А я шелохнуться боюсь. И глаза закрываю. Чтобы не видеть. Их лиц. Ведь, если я никого не видела, какой из меня свидетель?
– Зачем нам лишние проблемы, Север? Разве их у нас не хватает? – недовольно бурчит первый. – Давай все закончим и похороним здесь.
От слова « похороним» мне становится окончательно дурно. Потому что я уже поняла, увидела, что это – буквальный, очень прямой, а не переносный смысл. Того, наверное, вот так же убрали – тихо влезли через окно и всадили нож. Там-то я не разбиралась, да и подробности эти мне бы лучше и не знать. Наоборот, забыть бы все поскорее!
– Я ничего… Никого… Не видела!
Внутри меня все орет, бьется в истерике, а на деле выходит слабый бессвязный звук.
– Хочешь жить?
Темная фигура приближается.
Красивое, нечеловечески красивое мужское лицо склоняется над моим, обдавая ароматом дорогого парфюма. Холеная рука подымает подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
Тоже черные, обжигающие, полыхающие огнем, - ядовитым пламенем, от которого я непроизвольно вздрагиваю. Но с тем садистом это как рай и пекло. Сумасшедшая разница. Немыслимая.
Даже не верится, что вот такой мог иметь какие-то дела с тем кошмарным уродом. Да и вообще – любые дела в этом Богом забытом лесу, еще и в новогоднюю ночь!
Он будто только что вышел с обложки журнала – невозможно далекий, нереальный. Прическа – волосок к волоску. Дорогое стильное последней моды пальто. Или я действительно сошла с ума на фоне шока и мне все это мерещится?
Послушно киваю, будто загипнотизированная взглядом.
– Тогда молчи, - ледяным спокойствием заверяет меня ожившая мечта всех девушек. – Пока молчишь – ты в безопасности.
Снова киваю, прикусывая губу. Очень трудно молчать, когда накатывает волна истерики. Когда хочется молотить кулаками по груди и лицу, пытаясь достучаться до человеческого!
– Хорошо, - он кивает головой и вдруг одним плавным движением забрасывает меня себе на плечо. – Идем, Гордей. Мы здесь закончили.
И не приказывает, но голос такой, что невозможно не подчиниться.
Хотя тот, кого он назвал Гордеем все же пытается спорить. Правда, при этом следуя за ним, шумно рассекая сугробы. Как только ко мне они оба настолько бесшумно подобрались? Как тени или привидения какие-то…
– Влад. Девчонку убрать лучше. Говорю тебе, толку от нее – никакого. Подстилка просто очередная. А вот если рот раскроет, проблем будет немерянно!
– Разберусь, - даже не оборачивается, идет вперед.