Я не думаю, что он может мне как-то навредить, но всё же играть по его правилам я не хочу. У меня нет ни единой причины доверять этому мужчине, поэтому осторожность — единственное, что у меня есть.
— Донести на руках? Это будет стоить дорого, чем будешь платить?
— Марк, куда ты меня привёз? Объясни и я решу идти с тобой или нет. Не знаю, что ты о себе возомнил, но со мной ты так себя вести не будешь, — я злюсь от ощущения своей беспомощности и от наглости, с которой этот человек обращается со мной.
Мужчина изучающе разглядывает меня и я снова чувствую дрожь в теле от того, как его взгляд блуждает по моему лицу. Ощущение, что он проникает в самые потаённые уголки моей души и я чувствую себя обнажённой перед ним. Ужасное состояние.
— Какая же ты сложная, — качает головой, но улыбается как большой довольный кот, — Это даже заводит.
— Твою мать, Марк, — начинаю закипать. Хочется вмазать по его самодовольному лицу и немного подпортить эту грешную красоту.
— Когда ты злишься, моё имя на твоих губах звучит очень сексуально.
Я смотрю на него и словно физически ощущаю искры из глаз, которыми пытаюсь прожечь его и испепелить до тла. Просто невыносимый мужчина. Убила бы! И сделаю это рано или поздно, клянусь. Мир точно скажет мне спасибо.
— Выходи, тебя посмотрит мой врач. Не бойся, ругать за то что пьяная села за руль не будет, — снова провоцирует. Ну почему с ним нельзя иначе? Почему он не может по-другому?
— Обязательно быть таким козлом? — бросаю я, не имея больше ни сил, ни желания сдерживаться.
— Мне казалось тебе это нравится, — наигранно невинно говорит мужчина, явно наслаждаясь тем, что я теряю терпение, — Ладно, выходи давай, я не собираюсь тут торчать до утра.
Несколько мгновений я не двигаюсь с места. Мне хочется кричать. Оставаться в машине я не могу, Марк просто вытащит меня из неё и затащит в дом. Это будет как минимум унизительно. Как максимум — он победит. Снова.
Но и идти с ним я не хочу. Из принципа не хочу соглашаться с ним и играть по его правилам. И от этой безвыходности хочется просто исчезнуть. Чёртов Марк! Что за долгий и отвратительный день?
Всё же я решаю пойти сама. Хотя бы в этом сохранить чувство собственного достоинства. Перекидываю обе ноги через порог машины, чтобы не дать шанса мужчине заглянуть мне под платье. Но даже здесь он не может всё не испортить. Он будто ждал этого момента и со скоростью дикой кошки среагировал и схватил одну мою ногу за щиколотку, задержав её на весу.
В итоге одна моя нога опустилась каблуком на землю, а вторая осталась в плену его руки, слегка согнутая в колене, от чего платье вновь задралось и обнажило бёдра сильнее, чем тогда.
— Какого хрена ты делаешь, — пытаюсь вырвать ногу, но стальная хватка мужчины не даёт мне этого сделать.
Он поймал меня. Поймал и сейчас полностью владеет ситуацией. Я обездвижена и ничего не могу сделать, чтобы не выглядеть глупо. Кожу обжигает его прикосновение, а поза, в которой я перед ним нахожусь, создаёт ощущение беззащитности и слабости перед этим сильным и властным мужчиной.
— Алана, только без глупостей там, — предупреждает он, а сам крепче сжимает мою ногу, как бы показывая свою власть надо мной.
— Да пошёл ты, — рычу в ответ, но ногой больше не дёргаю.
Пытаюсь сдвинуть ноги как можно ближе друг к другу, чтобы забрать себе хоть чуточку самообладания и контроля ситуации. Потому что мало того, что я уже сиу перед ним в задранном платье, так я ещё и без белья. Увидеть этого я ему не дам ни при каких обстоятельствах.
— Пока не пообещаешь быть хорошей девочкой, я тебя не отпущу, — а Марк продолжает издеваться, медленно водя взглядом по моим обнажённым ногам.
Интересно, он понимает, какой эффект производит на моё тело? Чувствует как сильно я дрожу и горю от его прикосновений? Надеюсь нет. Это от страха. И отвращения. Больше ничего я к подонку не чувствую.
Я молчу. Смотрю на него ненавидящими глазами и молчу. Я ни слова тебе не скажу. Ни единого. Посмотрим, кто быстрее устанет: ты держать меня или я молчать.
— Ну же, малышка, прекрати сопротивляться. Пообещай, это не так сложно, — приподнимает мою ногу чуть выше, лишая возможности удобно разместиться на сиденье и держать равновесие, — Иначе я заставлю по-своему.
— Ты дьявол, Марк, — выплёвываю я слова ему в лицо, стараясь всё же усидеть на месте, — Чёртов дьявол во плоти.
— Нет, малышка, я намного хуже, — дёргает меня на себя и я соскальзываю вниз, оказываясь с раздвинутыми ногами перед мужчиной.
В это же мгновение он проникает в салон и оказывается надо мной. Коленом опирается на моё сиденье, не давая свести ноги, а сам шепчет, практически касаясь моих губ: