Но почему-то просто сижу. Смотрю на Марка и жду. Чего? Его реакции? Какого-то ответа? Шутки?
Не знаю. Но как будто внутри меня где-то глубоко сидит желание поговорить. Ощущение, что он может понять меня лучше, чем кто-то другой. Или это всё же алкоголь?
— У меня идея, — Марк ставит ноги на пол и локтями упирается в них, придвигаясь ко мне ближе.
— Какая?
— Давай сыграем в игру, — голос мужчины обволакивает меня, будто затягивает в какое-то густое пространство, размывая границы реальности.
Телом чувствую, как каждую клеточку окутывает жар. Так всегда происходит, когда он оказывается в опасной близости от меня. Но сейчас это не пугает. Даже наоборот.
— У тебя явно есть вопросы ко мне, а я хочу узнать тебя. Ночь впереди долгая и я уверен, что оба мы уснём не скоро. Поэтому предлагаю сыграть.
— Я думала такие как ты не играют в игры, — хочу подшутить над ним чтобы снять волнение, но голос предательски срывается на хрип.
— Такие как я, — делает акцент на этой фразе, — Играют в другие игры, Алана, не те, к которым привыкла ты. Но сегодня я хочу сыграть с тобой по-другому.
Молча смотрю на Марка в ожидании того, что он предложит. Внутри меня сейчас борется два абсолютно не стыкующихся чувства. Первое — это страх и недоверие. Этот мужчина явно не принесёт сейчас доску с шахматами или приставку. Его опасная властная натура и правда наверняка привыкла к тем играм, которые мне не придутся по душе.
Но на второй чаше весов меня переполняло любопытство. Игривость и расслабленность, вызванные виски, могли сейчас сыграть со мной злую шутку. И я пыталась держать себя в руках настолько, насколько во мне было сил.
— Что за игру ты предлагаешь? — не выдерживаю и спрашиваю до того, как он расскажет. Сейчас молчание Марка меня слишком сильно волнует.
— Правда или действие, Алана. Ты точно знаешь такую. По очереди выбираем ответить на вопрос или сделать то, что скажет другой. Не захочешь выполнять или отвечать на вопрос — пьёшь. Солжёшь — пьёшь.
— Идея меня напоить или поиграть? — усмехаюсь, вспоминая как в юности играла в эту игру с друзьями на вечеринках.
Тогда это было весело и интересно, жизнь кипела у каждого и постоянно хотелось быть в гуще событий и развлекаться. Сейчас же условия другие. Совсем другие.
— Отвечай честно и не придётся пить, — Марк серьёзен, но в глазах горит адское пламя. Я вижу его. Чувствую каждой клеточкой тела.
— А что насчёт тебя? Правила одинаковы для обоих или для тебя опять какие-то отдельные условия?
— Для тебя, Алана, я открыт полностью, — произносит Марк и почему-то от этих слов меня пронзает дрожь.
Какое-то время, которое кажется мне вечностью, я смотрю на лицо Марка в поиске ответов на невысказанные вопросы и не знаю что мне делать. Здравый смысл говорит мне отказаться. Бежать. Не позволить втянуть меня в опасную липкую игру.
Но что-то другое внутри приказывает согласиться. И виной тому взгляд мужчины, который будто затягивает меня в глубину порока, обещая что-то, чего я ещё никогда в жизни не испытывала.
И в эту ночь мои стены, которые я с таким трудом выстраивала всё это время, дали трещину.
— Хорошо, — откидываюсь на спинку дивана и делаю глоток виски, опустошая стакан, — Но начинаю я.
Глава 13
Всё внутри меня словно кричит об опасности, но я выбираю полностью игнорировать голос разума. Сейчас все мои импульсы направлены на то, чтобы отдаться моменту и попробовать сместить фокус внимания с навалившихся проблем на что-то другое. Интригующее и запретное.
Марк с любопытством поглядывает на меня несколько мгновений, после чего с едва слышной усмешкой тянется к бутылке. Я слежу как он ловко и неспешно наполняет стаканы снова и думаю о том, с какого вопроса начать.
Марк не похож на человека, который готов вывалить о себе правду незнакомке. Хоть и в какой-то степени мы уже ближе друг к другу, чем просто незнакомцы.
И всё же я хочу не просто поговорить. И не просто сыграть в игру. Это возможность узнать что-то важное, что может мне помочь в поиске Хлои. По крайней мере я так себе объясняю свой безрассудный поступок.
Где-то в глубине души голос правды тихонько шепчет о том, что мне действительно интересно узнать мужчину, сидящего напротив меня и пробуждающего во мне что-то прежде неизвестное, но я категорически отказываюсь с этим соглашаться.
Это только ради дела. Не более.
— Ваш ход, мадам, — Марк протягивает мне стакан и почтительно кивает, как бы подталкивая начать.