От злости мелькает мысль о том, чтобы трахнуть её сегодня и оставить на растерзание Змею, чтобы проучить. Сама от моей помощи отказывалась. А теперь вляпалась по уши. Пусть теперь вместе со своей гордостью по десять херов в день обслуживает.
Но само собой я этого не сделаю.
Дрянь ядовитая. Отравила меня собой и жжёт изнутри. Покоя лишила. Сама влипла и меня за собой на дно тянет.
Домой я её не везу. Не хочу слежки. Хоть и пробить меня не так сложно, решаю играть до конца. Увожу в одну из своих квартир, куда обычно привожу тёлок. Привозил. Уже несколько месяцев, как эту суку зеленоглазую приметил, ни к кому не притронулся. Голова уже кругом, гормоны разрывают, а я, блять, целомудрие поддерживаю.
А эта жопой голой крутит. То в клубе моём на неприятности нарывается, то вообще в опытную шлюху поиграть решила. Интересно, знала она чью роль на себя примерить задумала? Или сама о себе такое сочинила, чтобы поближе к верхушке пробраться? Это я выясню. Я всё сегодня выясню. Не отпущу её пока на все свои вопросы ответы не получу. Даже если их из неё вытрахать придётся.
Достаточно я с ней в джентльмена поиграл. Вижу, что по другим путям сама идёт. Значит держаться больше не буду. Доигралась. Плевать. Пусть орёт сколько хочет, сопротивляется, брыкается.
Хотела в шлюхи поиграть — будет ей сегодня театр.
Смешно от того, как спастись пытается. Кричит что-то, полицию просит вызвать. Тащу её на себе, потому что нет сил сейчас спорить. Даже разговаривать. Просто несу девчонку, секунды отсчитывая до того, как дверь за спиной захлопнется. И что тогда будет…сам не знаю.
Пока я себя даже боюсь. Таким свирепым с женщиной я ещё не был. Были те, кто ломался, целок из себя строил, но быстро их ломал, да так, что громче остальных стонали и поглубже заглатывали. Но это не то. Алана не та.
Столько чувств во мне вызывает, что одновременно и придушить хочу, и трахать до утра. Час на сон и по новой. Сделать её своей постельной игрушкой. Привязать. Никуда не выпускать, чтобы в любой момент пришёл — а она уже с раздвинутыми ногами лежит. Но сейчас многое зависит от того что сама она делать будет. Как себя поведёт. Если признает что херню исполнила, может всё мирно закончится. Но сука ж гордая. Воевать начнёт и я за себя не отвечаю. Сегодня контроль снимаю нахер. Не тот расклад. Поэтому пусть хорошенько думает перед тем как что-то сделать.
Но она не думает. Совсем. Кидается на меня, кричит, да ещё в платье этом своём блядском, которое только больше меня распаляет. Но что-то внутри не даёт на неё наброситься. Принципы, сука. Слово же дал. И ей, и себе. Что не трону, дам время. Наливаю себе виски, чтобы быстро успокоиться и напряжение сбросить. Ей не даю. Нужна трезвая. Кто-то из нас должен рассудок сохранять.
Но не помогает. Сука, только ещё сильнее меня разгоняет. Кровь кипит внутри, особенно когда рядом её чувствую, к стене прижимаю. И эта гордость её, носик вздёрнутый, когда подбородок поднимает, пытаясь со мной бодаться, с ума сводят. Так и хочется бросить её на постель, раздвинуть ноги и покорить эту неприступную вершину. Направить её огонь в правильное русло. И я уже на грани. Одна её ошибка — и я сброшу чёртовы остатки разума.
Давай, девочка, спровоцируй меня!
И она это делает. С присущими ей дерзостью и огнём кричит так, что эти крики хочется перевести в низкие стоны, которые я слышал в грёбаном «Грехе». Как бы не пыталась она сдерживаться, звуки её голоса навсегда в моей памяти.
— Мне не нужна такая помощь. Ты такой же дикарь как и те, что были там!
Вот оно. То, что было мне так необходимо. Неосторожно брошенные слова, которые ломают внутри меня плотину, крушат её на мелкие кусочки и срывают мне крышу.
Девчонка сама не знает что говорит и её очередные ложные обвинения вызывают во мне вспышку ярости, которую я тут же перевожу в похоть. Настигаю её у стола и нагибаю так, чтобы обездвижить. Сейчас покажу ей какие там были дикари и что могло её ожидать.
Внутри меня будто проснулся бешеный жестокий зверь, целью которого мучить и делать больно. Мне так хочется наказать Алану, напугать, показать ей что она натворила, что я действительно зверею, грубо раздвигая ей ноги и не обращая внимания на её попытки вырваться, резко вставляю в неё пальцы, разрывая её нежную плоть. Терзая. Вдавливая до упора.
Я не хочу доставить ей удовольствие. Нет. Сейчас удовольствие лишь для меня и заключается оно в том, чтобы овладеть, сломить, подчинить себе эту дерзкую женщину, решившую побороться со мной. Показать ей, что силы не равны и я могу сделать с ней всё что мне придёт в голову.
Где-то издалека до меня доносятся её крики, но я будто где-то не здесь. Ускоряю свои движения и закрываю ей рот рукой, чтобы приглушить крики. А то, как она пытается вырваться ещё сильнее разжигает во мне огонь. Я словно горю изнутри, пока мной самим овладели демоны, живущие в моей тёмной душе. То, что я сейчас делаю — не похоже на меня. Никогда и никого я не брал силой, никому не делал больно. Кто изначально сопротивлялся — быстро сдавались. Но эта сука делает меня таким. Превращает в монстра. Будит во мне самое тёмное, что есть внутри. И теперь расплачивается за это.