Когда Галила подошла к лестнице, он взял ее под руку. Она замерла и даже, как ему показалось, затаила дыхание. Легкий румянец залил ее лицо. Его тело сразу отозвалось на ее неосознанный призыв. Их тела вели какой-то свой диалог и понимали друг друга гораздо лучше, чем они сами. Это могло стать залогом успешного союза. А могло разрушить жизнь, как это случилось с его отцом.
Он отпустил ее руку и жестом пропустил Галилу вперед.
– Пожалуйста, будьте милы с моей матерью.
Она надменно выпрямилась и с обидой посмотрела на него.
– Я всегда и со всеми мила. Я была настолько мила прошлой ночью, что даже позволила вам себя поцеловать.
Ему потребовалась целая секунда, чтобы понять, что незнакомое щекочущее ощущение в его горле было смехом. Он не мог вспомнить, когда смеялся в последний раз, и теперь тоже сдержался – из вежливости.
В то же время он был несколько оскорблен тем, что она сказала про прошлую ночь. Он вспомнил, как их тела льнули друг к другу, с какой страстью она впивалась в его рот. Слово «мило» было почти оскорбительно. Ему захотелось прямо сейчас схватить ее и напомнить, как это было. Но он только сказал:
– Тогда я с нетерпением жду следующего раза, когда вы будете «милы» со мной.
Она кинула на него гневный взгляд и прошла вперед.
Карим напомнил себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах не должен влюбляться в нее. Он собственными глазами видел, как любовь разрушила жизнь его отца. Он отказывается быть очередной жертвой.
Несмотря на небольшие размеры и удаленное местоположение, дворец был по-настоящему роскошен.
Галила привыкла к роскоши, но даже она невольно ахнула, когда они вошли во внутренний дворик.
Причудливый фонтан наполнял воздух прохладой и мелодичным плеском. Колонны высотой в три этажа держали витражный купол. Стены украшала мозаика в зеленых и синих тонах, перемежавшаяся золотой и голубой росписью. Кованые перила с затейливым узором шли вдоль галерей второго и третьего этажей.
Галила влюбилась в этот дворец с первого взгляда.
– Я не верю своим глазам. У вас есть волшебная лампа с джинном?
Они прошли по коридору, устланному таким мягким ковром, что они не слышали звука собственных шагов, и вошли в покои королевы Тахиры, где Карим представил Галилу матери.
Пожилая женщина встала, чтобы приветствовать их:
– Как будто сама королева Намани пришла ко мне в гости. Моя дорогая подруга умерла, но ее красота сохранилась в вас, – сказала она, беря Галилу за руку и ласково вглядываясь в ее лицо. – Я так сочувствую вашей потере!
– Спасибо! – растроганно ответила Галила. – Я не знала, что вы были дружны с мамой, но догадывалась, что вы часто с ней встречались.
Ей показалось или Карим напрягся?
Она кинула на него быстрый взгляд, но увидела только уже знакомое ей непроницаемое выражение. Он будто бы был чем-то недоволен, но она не могла понять чем.
– Конечно, особенно в дни нашей молодости, – ответила ей королева Тахира. – И когда стали замужними дамами, тоже часто виделись. Мы потеряли связь после смерти моего мужа. Должна признаться, это была моя вина. Я почти перестала выезжать и, опасаюсь, часто пренебрегала своими обязанностями, когда у меня отняли душу, моего Джамиля. Я так благодарна дяде Карима, который взял это на себя, пока Карим не стал достаточно взрослым, чтобы вступить в законные права. А теперь мой сын нашел свое счастье.
Слабая улыбка осветила измученное лицо королевы, на котором Галила заметила те же черты давней скорби, что и на лице своего отца. Тахира была живым доказательством того, что счастье нельзя купить за деньги. Она жила в несказанной роскоши, но сердце ее было разбито, и годы не смогли облегчить ее боль.
– Я надеюсь, что мы будем очень счастливы, – сказала Галила.
«Порознь», – добавила она про себя.
– А когда свадьба? – спросила Тахира.
– Через месяц, – ответил Карим не задумываясь. – Надеюсь, мы успеем подготовиться.
Гадила хотела уже поинтересоваться, не стоит ли спросить и ее мнение на этот счет, но промолчала, потому что Тахира пригласила ее сесть рядом с ней на атласные подушки дивана.
– Я хочу подарить вам свое обручальное кольцо. Я попросила принести его из сейфа.
– Я… Я не знаю, что сказать.
Галила растерянно перевела взгляд с бархатного футляра, который протягивала Тахира, на Карима. Тот еле заметно кивнул.
Она взяла коробочку из рук королевы и открыла.
Огромный розовый бриллиант был обвит широкой лентой белого золота, усыпанной более мелкими бриллиантами. Это было настоящее произведение искусства. Ее сердце забилось от чужой любви, вложенной в это кольцо, любви, которой у нее никогда не будет, если она выйдет замуж за этого мужчину.