Виктор Романович шёл красными пятнами и заикался, но ему не сочувствовали, потому что он сейчас оттерпит, а потом каждому придётся вот так же.
На десерт Ремир оставлял обыкновенно продажников и маркетинг. Тем более там было где разгуляться.
– Ваши пос-материалы – отстой! – припечатывал он Касымова. – В следующий понедельник предоставить новые макеты. И если опять будет такая же туфта, уволю за профнепригодность.
Касымов удручённо молчал, понимая, что после планёрки будет ещё второй раунд от Влада Стоянова. Правда, после Ремира это так, щекотка…
– Теперь ты, Штейн! – обратился он к начальнице отдела продаж. – Ну, давай пройдёмся по основным пунктам.
– Мы заключили… - дрожащим голосом начала Оксана Штейн, подглянув в ежедневник.
– Меня твои записки не интересуют. Меня интересуют только факты. А факты таковы: за минувший месяц у двух наших ключевых клиентов наблюдается существенный спад трафика. Это значит что?
– Что им, наверное, какой-то другой оператор предложил попробовать свои услуги…
– Именно! – щёлкнул пальцами Ремир. – Сообразил-таки, Стоянов? А до этого о чём думал? Куда смотрел? В танчики рубился на рабочем месте? Штейн! Касымов! Два самых главных клиента уходят из-под носа! А вы умудрились это прошляпить! Вы хоть знаете к кому? Знаете, какие там тарифы? Какие условия они предложили? Нет? А что вы сделали, чтобы не дать клиентам уйти? Ничего? Тогда зачем вы вообще мне нужны?! Немедленно выяснить и завтра утром предоставить полную картину. Иначе я не понимаю, за что вы тут все получаете зарплату.
Ремир разошёлся.
– А ты, Штейн, объясни, почему дебиторская задолженность не снизилась, а даже наоборот приросла на три процента?
– Ремир Ильдарович, у нас не хватает людей в отделе, – отчаянно выпалила она. – Мы разрываемся! Иванова в декрете, Тишанина уволилась, Долгова ногу сломала, второй месяц на больничном. Мы реально просто разрываемся!
Ремир неожиданно прервал свою отповедь и, выгнув вопросительно бровь, повернулся к кадровичке Супруновой, дородной тётке с отёчным лицом.
– Что у нас по кадрам? Почему вакантные места до сих пор вакантные?
– Эм-м… я же вам пересылаю все резюме. По вашему требованию. И всех, кого вы одобрите, приглашаю на собеседование. Вы же сами их всех забраковали.
– Ну так ещё бы! Из твоих кандидатов можно смело ярмарку дураков устраивать. А мне нужны звёзды! Или хотя бы рабочие лошадки, а не серая, никчёмная масса. Мне вас-то, дармоедов, по горло хватает. Пусть хоть труженики тыла будут на высоте. И какого черта ты, Супрунова, сидишь и выжидаешь, когда к тебе в руки приплывёт золотая рыбка? Начни наконец действовать. Рекрутинговых агентств полно… В общем, сегодня до четырёх жду новый список кандидатов. Достойных, чёрт возьми, кандидатов, а не тех залётных куриц, что ты мне наприсылала. И если снова я не найду никого стоящего, пойдёшь уже в эти рекрутинговые агентства сама в качестве соискателя. Ясно? А теперь все вон!
Это его грубое «А теперь все вон!» никто и не подумал воспринимать, как оскорбление. Привыкли, во-первых, а во-вторых, после планёрки оно, хоть какое грубое, казалось долгожданным кличем, дарующем свободу, пусть и относительную. Лишь Макс Астафьев задержался, когда все остальные устремились чуть ли не наперегонки к стеклянным дверям.
– Рем, обсудим последнюю милю* до Зелёного Берега?
_______________________________________________________________
* Последняя миля – канал, соединяющий оборудование клиента с узлом связи оператора.
***
Без пяти четыре от Супруновой по почте пришло сообщение: «Уважаемый Ремир Ильдарович, отобрала несколько кандидатов. Прошу просмотреть и обозначить наши следующие действия».
В аттаче – винрарный файлик. В архиве – длиннющий список.
«Это несколько?! Вот же дура! – выругался про себя Ремир. – Поди насобирала всех подряд откуда только можно в надежде хоть с кем-нибудь угадать».
От нечего делать он всё же просмотрел присланные резюме. 80 % - мальчики и девочки, амбициозные и высокомотивированные. 20% – тёти и дяди под сорок и за сорок, с опытом, образованием и, вне всякого сомнения, какими-то проблемами. Ибо кто в сорок ищет работу с нуля?
Ну и кого тут выбирать? Старую лошадку, что борозды не портит? Или глупого, но резвого жеребца?
Ремир флегматично, на автомате открывал вордовские файлы с резюме. Скептично кривился и тотчас закрывал.