«Надо от неё избавиться и срочно», – снова повторил Ремир про себя. Вот он и освободится от этого проклятого наваждения.
– Всё равно сегодня ничего не решишь, - прервал Макс его мысли.
– Что? – не понял он.
– Говорю, поедем, развеешься. Нельзя же всё время только о работе думать.
– Да не хочу я праздновать. Настроения нет. Поздравлю сейчас сотрудников по громкой связи и домой поеду. С Наташей помирюсь, может, сходим куда-нибудь…
Пиликнул селектор. Ремир подошёл к столу, нажал кнопку:
– Что?
– Ремир Ильдарович, - нежно проворковала Алина, – тут к вам гости. Господин Чернов из «Байкалтранса».
– Проводи.
В кабинет вошёл представительный мужчина средних лет. Высокий, плотный, с густой седой шевелюрой. В руках – фирменный подарочный пакет, по всему видно – тяжёленький.
Мужчина широко улыбнулся и раскинул руки. Пакет качнулся, внутри что-то звякнуло.
– Ремир, дорогой, позволь поздравить тебя и твою компанию с профессиональным праздником! Дальнейшего ей процветания! И вас, Максим, с праздником, – обратился он уже к Астафьеву. – Работать с вами – одно удовольствие. Такие надёжные партнёры – редкость.
– Спасибо, спасибо, Георгий Иванович, – Ремир улыбнулся ему вполне искренне. – Нам тоже в радость наше сотрудничество.
– Вот вам, ребята, небольшой презент. Коньячок коллекционный и ирландский виски. Так сказать, на вкус.
– Георгий Иванович, так может, выпьем немного за наш профессиональный праздник? – подал голос Макс.
– Почему нет? С хорошими людьми я завсегда рад пропустить рюмочку, другую. Но я, братцы, ненадолго, у нас там с таможней накладки…
Ремир распорядился, чтобы Алина накрыла столик в комнате отдыха, и буквально через четверть часа она впорхнула, держа в руках поднос с закуской. Ловко выставила бутерброды с красной и чёрной икрой, нарезанный прозрачными ломтиками лимон, сыр, шоколад.
Откровенно говоря, пить Ремиру совсем не хотелось, но обидеть давнего партнёра отказом он не мог. Да и невелика жертва – подумаешь, пригубит пару раз виски. Не надо же будет потом работать.
Однако Чернов неожиданно засиделся. Взахлёб травил производственные байки, пока ему не позвонил кто-то нужный и важный и не призвал срочно вернуться. К тому времени они уже успели ополовинить «Мидлтон».
Ремир особо и не налегал, буквально цедил по глоточку крепкий, пряный напиток, но организм его всегда был очень гостеприимен к алкоголю. Так что с Черновым прощался уже крепкими объятьями, хотя вообще подобный обычай считал несусветной дикостью.
– Ну что? Ты сейчас домой? – поинтересовался Макс, когда гость уехал. – А то нам уже скоро пора выдвигаться в ресторан.
– Не хочу домой. Тоже в ресторан поеду.
– Ясно, – хмыкнул Макс.
***
Оба вышли на улицу. Встали поодаль, чтоб никого не смущать. Решили – пусть сначала разъедутся сотрудники, а потом уж они следом.
Рядом с автобусом отдавала команды Супрунова, тоже явно уже навеселе, руководила посадкой. Из дверей то и дело вываливался народ, по двое, по трое, по одиночке, и, довольные, семенили к автобусу. Нежный майский ветерок доносил лёгкие ароматы парфюма и алкоголя, смех, обрывки разговоров.
– Кот спит, мыши резвятся, – хмыкнул Макс.
Ремир поглядывал на людей, скрестив руки на груди, и благодушно улыбался.
Дамы все сплошь выглядели ярко и празднично: каблучки, укладки, наряды. Макса аж на лирику потянуло. Начал разглагольствовать о всякой сентиментальной ерунде, мол, весна, май, сама природа велит влюбляться и размножаться, а они вот в бумагах зарылись, счастливые моменты упуская.
Девушки из бухгалтерии выпорхнули галдящей стайкой, но, спустившись с лестницы, отошли чуть в сторону и приостановились, буквально в паре шагов от них с Максом. Достали длинные сигаретки, но прежде чем прикурить, оглянулись на него, пошушукались.
– Ремир Ильдарович, – обратилась к нему Инга Миц, бухгалтер по налогам и сборам, – можно мы быстренько покурим?