– Так получилось, – пожала плечами Полина, снова занервничав.
Ближе к девяти пришли Анжела и Аня, а Беркович, запыхавшись, влетел минут на десять после часа Х.
– Прости, прости, Лиза! – кинулся он к ней с виноватой улыбкой, сложив ладони в молящем жесте. – В пробке стоял!
Но Лиза милостиво махнула рукой.
– Ничего, Тёма, с кем не бывает.
Анжела многозначительно посмотрела на Полину, мол, каково? Да и сама Полина в другой раз наверняка съязвила бы по этому поводу, но сейчас было не до стычек. Её и без того внутренне потряхивало от перенапряжения.
Отсутствие директора сказывалось на всеобщем настроении. Не то, чтобы никто не работал, но темпы сбавили в разы. Даже Лиза, которая вечно всех подгоняла и пыталась строить, открыто бездельничала, полушёпотом болтая с Берковичем явно не о работе.
В одиннадцать от Назаренко прилетела смс-ка: «Ну как? Получилось?».
Она набила короткое: «Да».
И тут же: «Скинь mms».
Руки снова задрожали.
«Нет».
«Хорошо. Встречу тебя после работы. Ок?»
«Да».
Она отбросила телефон, словно он жёг пальцы.
Ну, вот и всё, сказала себе, шаг сделан, назад дороги нет. Только вот ощущение было такое, будто шагнула она в пропасть.
***
За полчаса до обеда Лиза принесла из приёмной большой конверт из плотной тёмно-коричневой бумаги, запаковала документы к тендеру, объявив, что с обеда сильно задержится, потому что повезёт пакет в комиссию по закупкам.
Как только Лиза ушла, Анжела насела на Полину.
– Пойдём в кафе пообедаем?
Полина сначала вяло отнекивалась. Какой обед, когда у неё кусок в горло не полезет? Но, в конце концов, сдалась. Сидеть в кабинете в одиночестве и прокручивать одни и те же мысли на сто рядов тоже сил не осталось. А так хоть Анжела своими разговорами отвлечёт.
– Опять на овощные салатики перешла? – хмыкнула Анжела, оценив её выбор.
Полина неопределённо пожала плечами.
– Ты, кстати, слышала? Хвощевского совсем замордовали наши мужики. Сегодня в курилке только и разговоров было что о нём. Какой он козёл, да какое чмо, да как надо его нагнуть за такие дела. Говорят, никто ему руки теперь не подаёт.
– Ну, не только ж мои косточки мыть, – равнодушно сказала Полина.
– А ещё всех волнует, с чего вдруг Ремир за тебя вписался. Знаешь, обычно его все эти сплетни мало трогают. Вообще, по-моему, он их не замечает, а тут аж… Слушай, – Анжела хитро прищурилась, – а вы с ним как-то оба одновременно и незаметно с корпоратива исчезли. Максим его бегал искал… Уж не вместе ли вы уехали?
– Не вместе, – соврала Полина.
Зачем она завела этот разговор? Зачем напомнила то, что хочется скорее забыть? И без того внутри болит, не переставая. Но Анжела не унималась:
– Правда? Ремир, говорят, аж пиджак забыл, так сорвался… И тогда, в кафе, помнишь, он ведь глаз с тебя не сводил? Если что-то было, ты не думай, я никому не скажу!
Полину так и подмывало ответить резко и оборвать наконец этот мучительный разговор, но Анжела – одна из всех в этом гадюшном коллективе относилась к ней по-дружески. Не хотелось её обижать.
– Ничего не было, не выдумывай.
– А мне кажется, всё-таки что-то есть… Ведь почему-то же он…
– Знаешь, что есть? – всё-таки прорвалось у Полины раздражение. – Приказ о моём увольнении, он вчера его подписал. Такие вот дела.
Анжела сочувственно свела брови домиком, потом вдруг рассердилась:
– Всё эта Лизунья! Хорошо, что ей тоже досталось…
Вторая половина дня тянулась ещё мучительнее. С одной стороны, хотелось, чтобы всё поскорее закончилось: показать Назару эти чёртовы фотки и забыть всё, как дурной сон. А с другой – её аж потряхивало и тошнило от одной мысли о том, что предстоит сделать.
Незадолго до конца работы пришла смс-ка с оповещением: «На ваш счёт поступил платёж в размере 300 000 RUB…»