— Но он уже меня заметил и разделил со мной грёзы, — возразила Брианна. — А теперь, когда мне известна его природа, как я могу избегать мыслей о нём?
— Именно. Поэтому тебе и понадобится всё забыть. Твои грёзы должны сохранять первозданную чистоту. Он наблюдает за ними лишь краем глаза, и это не изменится, если не изменишься ты сама.
Теперь до Брианны, наконец, дошло.
— Полагаю, ты права. Я не могу вернуть талант. Следовательно, надо идти к доброму волшебнику.
— Да. Он всегда даёт нужный ответ, а заключённые с ним сделки стоят года службы, даже если поначалу спрашивающим так не кажется.
Брианна испустила тягостный вздох.
— Ладно. Я согласна. Можешь подчистить мою память.
Девушка выплыла из воспоминаний. Она знала, что буквально за минуту до этого видела потрясающую грёзу, которая изменила всё её представление о Ксанфе, но не могла сказать, что именно это было. Однако теперь Брианна преисполнилась уверенности в предложении Ромашки сохранить талант и повидать доброго волшебника, у которого непременно найдётся альтернативное решение проблемы с королём зомби. Девушка добровольно отказалась и от воспоминаний о только что подсмотренной грёзе; это она тоже запомнила.
— Поспи тут, — мысленно посоветовала Ромашка. — Я прослежу за появлением зомби на горизонте и предупрежу тебя о них.
— Но разве тебе не следует вернуться к Леспоку? Бьюсь об заклад, что грёза с ним подверглась цензуре до того, как ты показала её мне, во избежание нарушений Заговора Взрослых.
— Разумеется. Но я могу побыть с тобой какое-то время. Леспок не будет возражать, как и моё дерево. С наступлением ночи ты отправишься в замок доброго волшебника. Ты не рискуешь столкнуться с зомби, потому что видишь в темноте лучше них. Я бы донесла тебя сама, но это чересчур далеко от моего дерева. Я обретаю плоть только в его пределах. Но я дам тебе необходимые наставления и с помощью грёз позабочусь о том, чтобы ты добралась до замка целой и невредимой.
— Спасибо, — поблагодарила Брианна. Ей чуточку полегчало от открывающихся перспектив, хотя она и знала толком, почему. Так что беглянка просто улеглась поудобней и заснула.
Глава 2
Мы — три короля
— Ты влип по уши! — предупредил пол. — Королева Айрин везде тебя ищет.
— В таком случае лучше бы ей меня найти, — невозмутимо отозвался король Дор. Он давно привык к болтовне неодушевлённых предметов вокруг, поскольку это и являлось его магическим талантом: беседы с ними и получение своевременных ответов на животрепещущие вопросы. Вещи не отличались остротой ума, но были весьма наблюдательны. — Где она?
— Я что, похожа на Книгу Ответов? — ровно и чуточку пренебрежительно поинтересовалась ближайшая стена. — Мне-то откуда знать?
Дор изменил формулировку вопроса: — Когда ты видела её в последний раз?
— Минут десять назад, — Неодушевлённые предметы могли отвечать прямо на такие же прямо поставленные вопросы. — В каком направлении она шла?
— В библиотеку.
Он отправился в замковую библиотеку. Королева Айрин как раз поливала росший там горицвет для удобства чтения. Он спиралью завивался вверх, приветливо простирая к ней горячие маленькие листочки, а лепестки распустившегося бутона радостно полыхали. К несчастью, воду растение ненавидело, стараясь обжечь любого, кто плескал ею на корни. Так что подойти близко удавалось только королеве Айрин, и это было не так-то легко. Интеллекта, чтобы осознать важность воды для выживания корешков, горицвету явно не хватало.
— Помощь не требуется, дорогая? — спросил Дор. Талант его жены заключался в выращивании растений, и она могла заставить любое из них вытянуться до нужных размеров с огромной скоростью. Но это отнюдь не обеспечивало их послушание.
Айрин обернулась и подарила ему взгляд. В молодые годы она ослепляла окружающих красотой, но пребывание в зрелости наложило свой отпечаток. В любом случае, упоминать об этом в её присутствии было бы весьма не тактично и опрометчиво.
— Не откажусь. Не отвлечёшь его внимание?
Дор сфокусировался на будильнике поблизости от лозы горицвета.
— Кажется, к тебе летит бабочка-однодневка, — заметил он.
— Мне осталось жить всего день?! — встревоженно откликнулся тот. Будильник всегда бился в истерике по малейшему, даже самому глупому поводу. — Не дай ей пролететь мимо меня! Она сломает механизм.