- Порядок, - ответил он в микрофон. - Понял. Да. Отбой.
Тут он чуть притормозил и бросил нам с Поттером:
- Оба пристегнуты?
- Да, пап! - ответила я, проверив, пристегнулся ли Гарри.
- Термос убрала?
- Убрала.
- Тогда держитесь покрепче, - сказал папа, и рванул с места так, что меня вжало в сиденье.
Нет, я знала, что он любит быструю езду, но не настолько же и не по такой дороге! Наверно, что-то случилось, а значит, лучше его не отвлекать... Поэтому я одной рукой вцепилась в подголовник переднего сиденья, другой - в ручку на двери, ногами покрепче уперлась в пол и взглядом посоветовала Поттеру сделать то же самое. И правильно: тяжелую машину заносило и швыряло (я искренне пожалела сову - как бы ее там сундуком не раздавило!), и так мы ехали до самого Миддлтона...
- В дом, - приказал папа, загнав машину во двор.
- Сэр, моя сова... - заикнулся было Гарри, получил увесистый шлепок и чуть ли не головой вперед влетел в гостеприимно распахнутую мной дверь.
- Мне не до каких-то куриц, - процедил папа, рухнув в кресло. - Жива - хорошо, сдохла - другую купим. Мэри!..
- Держи, пап, - я тут же подсунула ему стакан с виски. - Чего поесть сделать?
- Поесть Энн приготовит, а ты проинструктируй пополнение, - хмыкнул он, глотнув от души. - Энн, я что, обращаюсь к стене? Марш на кухню и сооруди что-нибудь съедобное. Получится, как обычно, сама съешь все до крошки, сколько можно собак травить? И поживее!
- Пап, может, лучше пиццу закажем? - шепнула я ему на ухо, когда Энн ушла.
- Пока нельзя, - ответил он и глянул на часы.
Ага. Видимо, когда мы забрали Гарри, кто-то кому-то стукнул, поэтому мы и гнали, как ненормальные. А дом... на дом, очень может быть, Малфой-старший поставил какие-то охранные чары. На всякий случай. Так что чужих впускать нельзя, а самим надо отсиживаться внутри... до определенного времени. Ну что ж...
- Пошли, новобранец! - весело сказала я Гарри и хлопнула его по плечу. - Наверх! Живо, живо! Что ты еле тащишься? По этому дому положено передвигаться бодрой рысцой, а не волочить ноги!
Я взбежала на второй этаж и распахнула дверь.
- Вот, это твоя комната.
- Моя?! - Он так искренне изумился, что я чуть было не поверила: Гарри и впрямь жил в чулане. Хотя если посмотреть, как он одет...
- Да твоя, твоя. Шмотки потом притащим, а пока я тебе шорты и футболку дам, ты помельче меня, так что налезет. Иди помойся. Ванных у нас две, мужская налево по коридору. Так, стоп!
Надо же объяснить, что к чему! А то папа так... гм... проинструктирует, что мало не покажется.
- До тебя дошло, в чем дело?
- Ну... Моя мама жива, - искренне улыбнулся Гарри, - только я не понял, почему ее называют Энн...
- Неважно, долгая история. Дальше?
- А мистер... мистер Оук... ее муж?
- Верно, продолжай.
- А ты - Мэрион Оук, его дочь...
- Спасибо, открыл Америку. Ну давай уже! Соображай!
- Ты меня братом назвала! - вспомнил вдруг Гарри и явно побледнел.
- Ну дошло, наконец-то, - с облегчением вздохнула я. - Определились: я - твоя сестра, Энн... ладно, Лили - мать, мой папа - твой отчим. Подробности позже.
Гарри кивнул, правда, чуточку заторможенно. Ну, я его понимала, то только тетка с дядей, а то целое семейство на голову свалилось...
- Теперь, новобранец, главное, - сказала я, - правила поведения. Рекомендую запомнить с первого раза.
- Ну?
- Правило первое: в этом доме папе никто никогда не противоречит.
- Даже мама? - вскинулся он.
- Особенно она, - подчеркнула я. - Правило второе: в доме должно быть чисто. Никаких волос в ванной, зубной пасты в раковине, немытой посуды, потеков на кафеле... Никакого бардака в комнате: ложишься - шмотки аккуратно сложил или развесил, встал, оделся - застелил постель. Грязную одежду - в бачок, генеральная стирка раз в неделю, а носки и белье стираешь сам, сразу. И по дому в труселях не шляйся, ясно?
- Твой отец с тетей Петунией не родственники? - буркнул он. - Я понял. Я всегда за собой убираю... и за остальными тоже.
- Отлично. Собак не кормить, даже если будут выпрашивать подачку, это делает только отец. Когда его нет - тогда я, когда нет меня - Энн. В машине рта не открывать, за столом тоже помалкивать.
Я помолчала, соображая, о чем еще нужно предупредить.
- А! Если папы нет, а Энн вечером смотрит телик, к ней не лезть.
- Почему?
- Ну а вдруг она порнуху смотрит? - пожала я плечами, и вопросы отпали. - Ну а во всех остальных случаях смотри пункт первый. Пошли, я тебе выдам одежду и полотенце, вымойся с дороги, переоденься и спускайся. Я тоже пока умоюсь.
- А моя сова...
- Смотри пункт первый, - напомнила я. - Иди, и поживее! А! Санузел долго не занимай!
Кажется, Гарри уже пожалел, что попал в наш дом.
Когда мы с Поттером спускались вниз, из гостиной уже слышны были голоса.
- Ты молодец, Энди, чисто проскочил. Вас быстро засекли, видимо, слежка за домом Дурслей имелась, и плотная.
- Ну, я это предполагал. Хорошо, что ты наш домик прикрыл, добрались, отсиделись, пока ты там скандал устраивал...
- Люфт по времени был мизерный. Я уже готовился высылать тебе подмогу.
- Сам бы мог пособить, нет?
- Нет, друг мой, мне светиться нельзя, я и так уже по уши замазан...
- Угораздило же тебя, идиот!
- Сам знаю, что идиот, но... Ты же помнишь: деньги и власть - это все, что меня интересовало в те годы. Вот и попался. За вход - кнат, а за выход денег не берут. Потому что выхода нет...
- Зато есть деньги и власть, - ядовито сказал папа. - Энн, подлей гостю!
- Благодарю, мне достаточно... Да, Энди, есть и деньги, и какая-никакая власть, да только радости от них мало, когда сидишь на коротком поводке...
- Только не расплачься.
- Не дождешься.
Воцарилось недолгое молчание.
- Свести эту дрянь не пробовал? - спросил папа.
- Пробовал, бесполезно.
- А если шкуру содрать? Потерпишь небось...
- Добрый ты человек, Энди, - невесело засмеялся Малфой-старший. - Не поможет, говорю же. Это не простая маггловская татуировка, это ма-а-агия! Ну что ты ржешь?
- Мэри говорит точно так же, - пояснил тот. - М-да... то есть избавиться - никак?
- Разве только вместе с рукой. Теоретически - можно выжечь. Драконьим огнем или адским пламенем. Но это, считай, я все равно без руки останусь, а мне бы этого не хотелось.
- Люк, знаешь, стоило бы рискнуть, - совершенно серьезно сказал папа. - Ты не левша, переживешь. Опять же, эти ваши зелья и не такое вылечивают, как я понимаю.
- А смысл, Энди? - вздохнул тот. - Даже если я избавлюсь от метки... Фамилию тоже прикажешь сменить? Все бросить, уехать из Британии...
- Опять мысли читаешь? - фыркнул папа и продолжил по-прежнему серьезно: - Ты везучий сукин сын, Люк, но везению свойственно заканчиваться неожиданно. Я понимаю, у тебя тут связи, бизнес... Но еще у тебя есть семья. Так что, раз ты говоришь, скоро может опять грянуть, собирай-ка манатки, выводи бабки в нейтральный банк, хоть на свое имя, хоть на подставное, да и вали куда-нибудь в Аргентину. Там вон недобитые нацисты до сих пор живут-поживают, вы тоже протянете. Можно в Австралию или ЮАР, тоже не ближний свет.
- А ты? - коротко спросил Малфой.
- А что - я?
- У тебя тоже семья.
- Верно. Но я знаю, как о ней позаботиться.
- Да? И против Лорда ты тоже выйдешь... с гранатометом?
- Я дурак, что ли? Нет, Люк, я тоже смоюсь. Денег теперь предостаточно, поэтому в случае чего я заберу детей и свалю подальше. Без работы не останусь, в той же Австралии устроюсь в полицию или в охранники подамся.
- Только детей? - с намеком спросил тот.
- Да. Я, знаешь, послушал эти твои истории о пророчествах, припомнил молодость... Помнишь тех пацанов с автоматами? Им лет по одиннадцать-двенадцать было, не больше, едва могли пушки удержать, особенно с голодухи, а их гнали на наши позиции. Или со взрывпакетами запускали на позиции... Вот тут то же дерьмо. Я в таком больше участвовать не собираюсь и тебе не советую. И уж тем более не дам дочке в это впутаться. - Папа тяжело вздохнул. - И ты своего пацана пожалей. Хрен с этой школой, у тебя что, не хватит золотишка, чтобы учителей ему нанять?