— Что «хотя»? — встрепенулся Спиридонов.
— Может, это ограбление? Кто-то, допустим, знал, что ваш брат неплохо живет, что работает в фирме, следовательно, у него есть какая-то наличность и ценные вещи…
— Исключено, — решительно отверг мое предположение Спиридонов.
— Почему? — заинтересовалась я.
— У него были часы… «Тиссо» плюс золотой «Паркер», плюс позолоченная зажигалка «Зиппо» — я ему подарил на двухлетие супружеской жизни, золотая цепочка и браслет от Картье. Все это осталось на нем. Вот только кошелек был почти пустой — только пара сотенных купюр. У Сергея лежали там обычно доллары и солидное количество рублей.
— Вы это знаете наверняка?
— Мне сказала Марина, его жена, она в этот вечер ушла с работы раньше…
— Она тоже работает в «Небоскребе»?
— Да, руководит группой дизайнеров, — выпустил дым через широкие ноздри Спиридонов.
— А милиция что говорит? — с ехидной улыбочкой полюбопытствовала я.
— Вы же знаете, что обычно говорит в таких случаях милиция, — пренебрежительно пожал плечами Спиридонов, и я не стала его расспрашивать подробнее, — «разборки, кому-то дорогу перешел, будем работать».
— А как вы относитесь к такому предположению?
— Вполне возможно, хотя я ума не приложу, кому мог перейти дорогу мой брат… — слегка оттопырил нижнюю губу Спиридонов.
— Кто «крышует» его фирму, вы случайно не знаете?
— Некий Тюлень.
— А-а, известное имя… вернее, кличка, — поправилась я. — С собственной «крышей», вы считаете, у него не могло возникнуть проблем?
— Сомневаюсь, — снова пожал плечами Спиридонов, — мой брат был человеком сговорчивым — в разумных пределах, конечно.
— Может, какой-нибудь рэкетир объявился, внеплановый, так сказать?
— Не знаю, — покачал головой Спиридонов.
— А может, шантажист? — дала я волю воображению. — Ваш муж ладил с женой?
— У Марины с Сергеем были хорошие отношения, конечно, они иногда спорили… Сами понимаете, люди творческие. Но споры эти носили конструктивный характер. Оба довольно спокойные, уравновешенные люди.
— Вы часто их навещали?
— Лишний раз, разумеется, я их не беспокоил. Все-таки семья, свои проблемы, своя жизнь…
Я понимающе кивнула.
— А как они познакомились?
— Марина работала закройщицей в элитном ателье. Там и познакомились. Мой брат тогда еще не покупал себе костюмов от Шульмана и Армани, а предпочитал шить себе одежду в престижных ателье. Он пришел шить деловую тройку и увидел Марину. Она ему понравилась, они начали встречаться, хотя поженились только спустя год.
— Ваш брат был абсолютным владельцем фирмы?
— Да, — Спиридонов наклонил голову вперед, — он сам ее организовал и руководил ею до последнего. Он оказался хорошим бизнесменом, — с горечью и гордостью произнес Александр Петрович.
— А вы, простите, чем занимаетесь? — с улыбкой спросила я.
— У меня тоже свое дело, правда, я не полновластный хозяин. Я работаю с компаньоном, — почему-то виновато улыбнулся Александр Петрович.
— Фифти-фифти? — уточнила я.
— Именно, — подхватил Спиридонов, — торговля фотоаппаратурой, пленками, печатание фотографий.
— Понятно. Кофе хотите? — непринужденно спросила я.
— Не откажусь, — вежливо улыбнулся Спиридонов.
Я оставила его в гостиной, а сама пошла на кухню. Там меня ждали приготовленные зерна и джезва. Через пару минут кофе был готов. Мне оставалось только проявить определенные дизайнерские способности: расставить на подносе чашки, блюдце со сладостями и кувшинчик со сливками. Все это было мной проделано с ловкостью и быстротой, отличающей опытного организатора кофепития.
— У вас отличный кофе, — похвалил мою «продукцию» Спиридонов, сделав первый глоток.
— Спасибо.
А про себя я подумала, что он неплохо держится, если учесть, что у него погиб брат. Даже руки дрожать перестали.
— Может, предложить вам что-нибудь покрепче? — спросила я, поправив ворот рубашки. — Коньяк, например?
— Спасибо, я за рулем, — улыбнулся Спиридонов.
— А не могли бы вы поподробнее рассказать, в чем заключалась деятельность фирмы вашего брата? — попросила я, прикуривая от зажигалки Спиридонова.
— Фирма покупает квартиры с высокими потолками, но находящиеся в плачевном состоянии. Группа специалистов проводит оценку. Потом приходят дизайнеры, готовят эскизы, рабочие делают из квартиры конфетку, а потом она, квартира, продается, естественно, за большие деньги. Оригинальный бизнес и есть где развернуться фантазии, — популярно объяснил Александр Петрович. — Кстати, Сергей и сам жил в такой же квартире.
— Угу, — кивнула я, — ясно. Вы кого-нибудь подозреваете в убийстве вашего брата?
— Нет, — вздохнув, Спиридонов покачал головой, а потом пожал плечами, — даже представить не могу, кому это было нужно.
— По-вашему получается, что врагов у него не было? — с сомнением спросила я. — Что-то уж слишком гладкая картина выходит, вам так не кажется?
— А что, — Спиридонов поднял на меня свои умные глаза, — вы считаете, что у человека обязательно должны быть враги?
— Ну, хотя бы завистники, — сделав очередной глоток кофе, я поставила чашку на столик, — ведь это вполне естественно. Человеку свойственно чувство зависти. Об этом еще в Ветхом Завете говорится, помните?
— К сожалению, я не читал его, — Спиридонов допил кофе и снова закурил. — Вам не кажется, что мы несколько отдалились от темы нашей беседы?
Вот как? Он пытается поставить меня на место! Я внутренне напряглась. Либо Спиридонов действительно очень умен, либо слишком высокого о себе мнения. Впрочем, черт с ним, мое дело искать убийцу, а не заниматься словесной пикировкой. Я сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.
— Хорошо, — сказала я почти спокойно, — тогда давайте подведем итоги. У вашего брата не было врагов, не было также завистников и недоброжелателей, убийца не взял у него драгоценностей, а, возможно, только облегчил его бумажник. Я правильно излагаю?
— В общем, да, — кивнул Спиридонов, — только с небольшой поправкой.
Я замолчала, а он продолжил:
— Все, что я вам сказал, всего лишь мое мнение. То есть я не знаю ни врагов, которым была бы нужна смерть Сергея, ни завистников, жаждущих с ним расправиться. Он никогда не говорил мне, что ему кто-то угрожает.
— Понятно, — снисходительно улыбнулась я, — все это предстоит выяснить мне. Так что не буду больше вас задерживать. Если вы мне понадобитесь, я с вами свяжусь.
Это, возможно, прозвучало немного невежливо, но он сам виноват: не нужно быть со мной таким высокомерным. По всей вероятности, Спиридонов понял мой намек. Он выложил аванс за три дня расследования, оставил все номера телефонов и адреса, которые мне могли понадобиться, и, сдержанно попрощавшись, вышел в прихожую.
— Могу я время от времени интересоваться ходом расследования? — спросил он напоследок.
— Конечно, — я пожала плечами, — вы ведь платите за это деньги. Только я не хотела бы, чтобы это было слишком часто. Впрочем, вот, — я протянула ему визитку, чтобы уж совсем его не расстраивать, — здесь есть номер моего мобильного.
Спиридонов пригладил ладонью волосы, немного помешкал, словно собирался еще о чем-то спросить, но не решился и вышел из квартиры.
Закрыв за ним дверь, я отнесла поднос с пустыми чашками на кухню, скинула их в мойку и налила себе тарелку борща, но спокойно пообедать мне не удалось. То есть, не то чтобы мне кто-нибудь помешал, нет. Просто, пока я отправляла в рот ложку за ложкой, в голову мне лезли всякие-разные мысли. Например, кому понадобилось убивать брата Александра Спиридонова? Может быть, это вообще был человек, попавший в дом Сергея Петровича совершенно случайно? Не совсем, конечно, случайно… Пытался, к примеру, ограбить чью-то квартиру, а Спиридонов, на свою беду, как раз в это время возвращался домой. Попытался его задержать. Грабитель огрел его по голове чем-то тяжелым — и был таков. Найти такого убийцу будет ой как непросто! Он ведь никаким образом не связан с жертвой.