— Понимаю, — робко отозвалась Лера. В отцовском кабинете она всегда со всем соглашалась.
— Теперь о приятном, — вдруг широко улыбнулся ей отец. — Скажи, что мне привезти тебе в подарок? Можешь просить что угодно…
Лера заинтересованно вскинула голову.
— … в рамках разумного, конечно. Например, кенгуру я тебе не привезу.
Лера, которая как раз в очередной раз собралась попросить хорошенького кенгуренка, вздохнула и отвела глаза.
— Давай говорить серьезно, дочь. Ты уже не ребенок, то есть не совсем ребенок. Чего бы тебе хотелось на самом деле?
И тут Леру прорвало. Она вдруг всхлипнула, рот ее искривился страдальческим изломом, и она пробормотала:
— Ничего не привози, папа, я не хочу. Раз у меня нет мамы, как у других детей, то ничего мне не надо.
Она ожидала, что отец отругает ее за слезы и отошлет в ванную комнату приводить себя в порядок. Но он вдруг сказал мягко, почти ласково слова, заставившие сердечко Леры забиться в бешеном ритме:
— Послушай меня, дочка. Я тебе обещаю, что этот Новый год ты будешь встречать со своей мамой.
Девочка вздрогнула и заморгала глазами. Потом прошептала, не веря своим ушам:
— Мама… возвращается… к нам?
— Да, — коротко кивнул отец.
— Но… почему… почему ее так долго не было?
— Послушай, Лера, — произнес отец резко, как будто хотел отчитать ее. Но с середины фразы заговорил тише, спокойнее: — Между взрослыми людьми иногда случаются недоразумения. Мы с твоей мамой поссорились так сильно, что больше не могли жить вместе. И она уехала.
— Но почему мама не забрала меня с собой? — быстро спросила Лера, потрясенная тем, что отец, наконец, стал говорить с ней о матери. Раньше ей не удавалось добиться от него о ней ни звука.
— Потому что я не отдал. Разве тебе было плохо со мной, стрекоза? Но теперь прошло достаточно времени, и мы снова решили жить вместе. Ты довольна?
Лера смотрела на отца не мигая и молчала, потому что ответ «да, довольна» и в тысячной мере не передал бы ее нынешних переживаний. А потом попросила:
— Папа, теперь, когда вы помирились, ты можешь показать мне мамину фотографию?
— Ты совсем не помнишь маму? — спросил отец, и Лера покраснела от огорчения.
— Совсем… или помню… я не знаю.
— Ну, ничего, скоро увидишь ее воочию. А фотографий у меня нет, как я и говорил. Понимаешь, когда люди ссорятся, они часто сгоряча уничтожают письма, фотографии. Кстати, может оказаться, ты уже и видела ее, просто не узнавала. Больше я ничего пока не скажу. Пусть будет сюрприз.
Лера сползла со стула и медленно пошла к выходу. Она даже не спросила у отца, можно ли ей идти или он хочет еще о чем-то с ней поговорить. Только на самом пороге остановилась и задала последний вопрос:
— А у меня есть дедушка и бабушка?
— Ты прекрасно знаешь, что они умерли, — ответил отец.
— Не-ет, я не о тех, не о твоих родителях! Но у мамы тоже могут быть родители, мои дедушка и бабушка. Может, они еще живы?
— Все узнаешь на Новый год, — отрезал Борис Валентинович и отвернулся прежде, чем Лера успела заметить смущение и досаду на его лице.
А Лера уже неслась в свою комнату и даже не забежала на кухню, где Мила ждала ее и волновалась за свою любимицу. Все в душе переворачивалось от радости и непонятной тревоги. Больше всего потрясла ее фраза отца, что она, может быть, уже видела свою маму, но не узнала ее. Это значит, может оказаться, что мама уже давно находилась рядом с ней.
«А вдруг это Наташа? — подумала Лера и ужасно перепугалась. — А я так издевалась над ней! А она так любит меня и мне поначалу так сильно понравилась! Нет, не может быть, чтобы Наташа была моей мамой. Она давно бы уже призналась. А вдруг мама — это та женщина, которая несколько раз приезжала к отцу на огромной машине? Она всякий раз так странно смотрела на меня! И всегда дарила мне игрушки. А та, другая, что была тут совсем недавно, а потом вдруг обняла меня и выглядела такой счастливой? А я даже не рассмотрела ее толком. Кажется, она была очень красивой. И мама тоже была ужасно красивой, хотя я почему-то не могу вспомнить ее лицо».
Нет, во всем этом надлежало разобраться. Лера вовсе не была наивной малышкой: она знала, что старшие часто обманывают детей, даже если делают вид, что разговаривают с ними на равных. Так, как говорил с ней сегодня отец. Но вдруг он хочет воспользоваться Лериной забывчивостью и ввести в их дом совершенно чужую женщину. Вот этого она никак не должна допустить. Хватит с нее Наташи.