У нас опять отняли телефоны и запретили болтать. Классная пилила ногти и шикала на всех. Сегодня специалистов было двое. В лучшие времена их приходило пятеро, и мы управлялись быстро. Я положила голову на парту и стала наблюдать за Вознесенским. Он читал книгу «Великие идеи для будущих лидеров».
— Интересно? — тихо спросила его я.
Вознесенский не отрывал взгляда от книги и шепотом произнес:
— Я пытаюсь отвлечься от мысли, что трачу свое бесценное время впустую.
— Они пытаются помочь нам, но у них ничего не получается.
Не знаю, кому я это сказала: самой себе или Вите.
— Они бы сначала себе помогли.
Вознесенский дальше погрузился в книгу, а я задумалась. Однажды по телевизору шла какая-то аналитическая передача, и там один мужчина сказал такую фразу: «Вы живём в век тотального равнодушия».
— Варга. Вдвоём! — психолог вызвала моих подруг.
— Мы вообще-то два разных человека, — запротестовала Вика.
— В прошлый раз ответы у вас были идентичные. Так что сегодня с вами будут общаться одновременно.
— Конечно, одинаковые, ведь нас спрашивали о родителях.
Вика продолжала бороться за свои права.
— Варга, быстро встали. Обе! — гаркнула классная.
Грустные Ника и Вика пошли за стол к психологу. Как же был прав тот мужчина из передачи.
— Вознесенский! — крикнула второй психолог.
— Удачи, — сказала я.
— Даже если у меня будет параноидальная шизофрения, они все равно в своих бумажках напишут, что я здоров. Потому что никому нет дела. Ни нам, ни им.
Век тотального равнодушия…
Через пятнадцать минут сестрички и Витя вернулись на места.
— Знаешь, что у нас спросили? — ко мне повернулась Вика. — Ненавидим ли мы друг друга. Что в головах у этих врачей?
— Представляю, какие вопросы ждут меня.
Ибрагим вздохнул.
Я, к сожалению, тоже представляю, о чем будут разговаривать со мной. Скорей бы добраться до воспоминаниума. В реальной жизни становится очень грустно.
Вознесенский поднял руку:
— Можно пойти домой?
Классная оторвалась от телефона и с пренебрежением посмотрела на Витю:
— Я никого не отпускаю. Все остаются на своих местах до конца сеанса с психологами.
Мой сосед недовольно фыркнул и вернулся к своей книге. В худшие дни психологам не хватало не только урока, но даже и двух часов. Почему мне кажется, что сегодня именно такой день?
Я просидела ещё пятнадцать минут с пустой головой. Не хотелось думать, делать домашнее задание, хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. И я бы отправилась по своим делам.
— Золотарева!
Я наконец-то услышала свою фамилию, встала из-за парты и направилась к психологу. Мне досталась та же женщина, что тестировала моих подруг.
— Добрый день.
Я поздоровалась и села напротив. Психолог мне ничего не ответила. Но мы же не на занятиях по этикету, что я придираюсь?
— У вас есть какие-нибудь жалобы?
— Нет, у меня всё хорошо.
Однажды к нам приходил психолог, которой хватило этой фразы. Чувствую, что это не тот случай, но стоило попробовать.
Женщина с яркими красными и очень длинными ногтями внимательно изучала мою анкету.
— Где ваша мать? — строго спросила она, будто я скрываю свою непутевую родительницу от лап правосудия.
Похожий вопрос мне задают на каждом тестировании. Поэтому давно перестала эмоционально на него реагировать.
— Я не знаю, меня воспитывает папа.
— Необычно. Ваш отец женился повторно?
А вот такой вопрос мне задают впервые. Я никогда не задумывалась даже, что у моего папы может быть любимая женщина, которая могла бы стать моей мачехой. Никогда в нашем доме не появлялись потенциальные папины возлюбленные. Интересно, почему? Неужели мама так сильно ранила папу, что он на всю жизнь разочаровался в любви. Мои воспоминания доказывают, что его любовь была очень сильна. Как это всё грустно.
— Нет, не женился.
Психолог удивленно посмотрела на меня.
— Необычно. Какие у вас отношения с отцом?
— Доверительные.
Что нужно еще сказать, чтобы быстрее отсюда уйти?
— Вам приходится тяжело без матери?
Это так неприятно, когда тебе задают такие личные вопросы человек, который даже в глаза тебе не смотрит, а строчит что-то в ноутбуке. Эти сеансы точно никак не помогут моему ментальному здоровью.
— Когда-то было нелегко, но сейчас со мной все хорошо.
Я улыбнулась, а психолог недоверчиво на меня посмотрела. Она мне не верит. Или не понимает, как у меня все может быть хорошо.
— Почему вы сегодня надели эту футболку?