— Зоя, я знаю, что в последнее время был строг к тебе. Мы мало общались, раньше было по-другому. Ты стала очень самостоятельной, а я боялся упустить что-то важное. И в итоге упустил, хотя и был во всеоружии. Стратег из меня никудышный. Не замечал, что с тобой происходит. Когда ты стала тянуться к музыке и хотела играть на пианино, все мое нутро протестовало. Ты играла музыку, под которую она танцевала. Когда ты начала увлекаться французской культурой, я совсем расстроился. Все это напоминало мне о ней. Я почему-то начал бояться тебя потерять. Глупость параноика. И решил побороть это строгостью и навязывал тебе идею стать врачом.
— Папа, я проваливаю одну контрольную по математике за другой. Врачом мне не стать.
— Это уже неважно. Я так перепугался за тебя недавно, что мне все равно, кем ты будешь. Лишь бы ты была счастлива, и твое сердце было спокойно.
— Ты больше никогда не видел ее?
— Через год после побега Анфисы я в отчаянии уехал в Париж искать ее. Я требовал ответов и хотел выбить их из нее. Но не нашел на афишах города упоминания Анфисы Золотаревой. Зато узнал ее под другим именем. Энфи Бигелоу. На премьеру балета я попасть не смог. Все деньги и так потратил на поездку. Но я ждал ее после выступления у входа четыре часа. И дождался. Она вышла из театра, я крикнул «Анфиса». В этот миг мое сердце перестало биться. На что я надеялся, не представляю. Она презрительно посмотрела на меня, фыркнула и села в машину. Хорошо хоть не плюнула. Я подобрал из лужи свое достоинство, соединил его с бешеным гневом и спокойно вернулся домой. С тех пор я ее больше не видел.
Энфи Бигелоу? Так себе псевдоним для балерины, скорее подходит для стендап-комика. Ой, я уже начала язвить в ее сторону. Немного можно, наверное, без перегибов, обещаю.
— Я нашла ее проигрыватель и спрятала под кроватью.
— Я знаю, искал его на антресоли, а потом увидел в твоей комнате. Только это не ее проигрыватель, а мой. И половина пластинок моя.
Неожиданный поворот событий. Не представляю, чтобы папа слушал французский шансон. Он у меня такой загадочный.
— Паша тоже думал, что это ее проигрыватель, и тоже тайком таскал его.
— Давайте просто поставим его в гостиной. И каждый будет слушать, что хочет.
— Кстати, Анфиса хотела забрать его в Париж.
— С какой стати? Я за него чуть на рынке в Будапеште не подрался.
Я удивлённо посмотрела на папу.
— Я должна узнать эту историю прямо сейчас.
— Ещё чаю?
Глава 5
Меня выписали, и в понедельник я отправилась в школу. Самая счастливая девочка в мире. Я надела свой любимый бордовый сарафан, аккуратно положила в рюкзак все необходимое, схватила первую книгу Мориса Дрюона из серии «Проклятые короли» и побежала в коридор. Погода на улице давно перестала радовать теплом, пришлось выбрать теплую куртку. Во дворе уже стояла экскурсионная группа. Они ранние пташки однако. А знаете, что самое забавное? Пару лет назад соседи взбунтовались против этих постоянных экскурсий и решили поставить ворота в арке с домофоном. Активисты собрали деньги, необходимые подписи и согласовали всё с нужными людьми. Но на второй день появления ворот кто-то выковырял прямо на стене дома код от домофона. А потом наш двор попал в какую-то подборку самых таинственных дворов Петербурга. Экскурсий стало в два раза больше.
«В этом доме жил загадочный и ужасный…»
Я решила пошутить и сказала:
— Григорий Распутин. Здесь обитает его призрак. Он приходит к нам каждое полнолуние и лишает сна.
На меня вылупились пятнадцать пар глаз.
— Гремит своими цепями, поет страшные песни и обещает утащить в свое подземелье. Уууу.
Мои актерские способности в этот миг были на высоте.
— Пойдёмте отсюда, мне страшно, — пропищала одна девушка.
— А мне такое нравится, — парировала ей другая.
— Это вообще-то квест под названием «Мистический Петербург», — строгим тоном отметила экскурсовод. — Вы знали, на что шли.
Я с ехидной улыбкой отправилась в круглосуточный цветочный магазин. Мне хотелось сделать приятный сюрприз одному человеку. Я ничего не знаю о цветах и не умею с ними обращаться. Когда наступает наше с Вознесенским дежурство в школьной оранжерее, то я превращаюсь в слугу, который выполняет самые простые поручения. У Вити всё получается идеально, он знает, что надо обстричь, куда сколько воды налить и кому сколько необходимо солнца. Учительница по биологии даже не следит за нашей работой, настолько она уверена в Вознесенском. А она очень любит оранжерею, ведь добивалась ее строительства пять лет. А я даже воду не могу правильно налить, тут перелью, а тут не долью. Вознесенский поручает мне самую простую и грязную работу. Чаще всего я выношу мусор или передвигаю горшки.