Не сказать, правда, что путь тот привел мой ковен к тому, чего они так хотели. Нелюдей и в столице было более чем достаточно. Причем самых разных. Правда до коронации нынешней королевы они так не процветали, но… вот сейчас-то… Думаю, застава Теплые воды, на реке Нелюдинке, и та была меньше заполнена нелюдями, чем Завихрад сейчас. Даже при том, что стояла вплотную к границам Варосса с Махавиром.
— Смотри-ка, смотри-ка, змееныш тоже будет выступать, — удивляется Тина, снова отрывая меня от глухого любования.
И правда, сын раджа быстро и легко сбегает по ступеням королевской ложи, чтобы на стрельбище набросить на плечи синюю куртку, поданную одним из распорядителей.
Вот так новости!
А говорили, что радж отказался от участия в соревнованиях. Впрочем, выйди сейчас великий радж, встань в одну шеренгу с именитыми стрелками-людьми — и его выигрыш списали бы на его нелюдскую природу. А сын раджа — полукровка, это не скрывается, просто потому, что очевидно любому, кто хоть что-то знает о полукровках.
И мальчишка-полукровка, встающий рядом со взрослыми стрелками — да, это более продуманный политический ход. На ребенка не будут так злиться, как на взрослого нелюдя. Да и расстановка сил "юный полукровка — взрослые люди" примерно равна. Опять-таки внешнее обаяние играет свою роль. Сын раджа — очаровательный мальчишка. Его видели только в человеческой форме. Потому и шепотки, расползающиеся по зрительским трибунам, в основном — одобрительные.
— Не побрезговал, радж, позволил наследничку снизойти до чужого народа. Может, и у нелюдей есть что-то человеческое, — склоняясь чисто к моему уху шепчет Тинка. По всей видимости, решила, что раз уж Праша не хочет проявлять терпимость — со мной можно пошептаться.
Пусть.
Лишь бы обзор мне сейчас не заслоняла.
Я даже на цыпочки встаю, чтобы не выпустить из поля зрения худенькую фигурку в синей куртке.
— Удачи, солнышко, — шепчу, складывая пальцы в кармане юбки в знак незримого, не запрещенного благословения, — мама за тебя болеет.
— Смотри, смотри, Тинка, а Рада-то ожила. А говорила, не интересны ей, ни стрелки, ни такие толпы людей.
Все замечает Праша — зоркая и язвительная, костистая заноза, торчащая глубоко в моем бытии. Если бы не она — с той же Тинкой я бы провела время куда как приятнее. А перед Прашей — приходится беречься.
— Ну, извини, сестрица, — насмешливо кривлюсь, — сами меня сюда притащили. Мне и в лавке прекрасно сиделось. Вот прямо сейчас будет ужасно глупо, если я начну зевать и прикладываться к тебе на плечо. Я втянулась. Ты не ожидала?
— Ой все, — Праша отмахивается от меня и отворачивается. Вроде бы — потеряла ко мне интерес, но нет, конечно же нет. Она так демонстративно вытирает пот со лба, вздыхает: — Ах, какая духотища! — и зеленое ворожейное свечение формирует в её пальцах тонкий веер.
На меня Праша самодовольно косится, всем своим видом демонстрируя — хочешь, и тебе наколдую. Только попроси.
Еле удерживаюсь от того, чтобы закатить глаза. Снова смотрю на поле внизу, под трибуной. Нахожу взглядом моего стрелка в синей курточке.
Праша раздраженно фыркает — ей так хотелось оказать мне большое одолжение с покровительским видом.
Ну вот, а я-то думала, что все наши разборки “кто из нас самая ведьмистая ведьма” остались далеко позади, в детстве. А нет. Вроде как двенадцать лет на моем запястье переплетаются змеи “Ведьмина замка” — браслета, перекрывающего доступ к магии, а сестры периодически любят напомнить мне, что вот они-то хорошие, а я — виноватая. Семейное позорище.
Ну ладно, бывает.
Я уже так привыкла к семейной неприязни, что все, кто так баловал меня в детстве, при встрече могут и под ноги плюнуть, что вот к этому приглашению на стрельбищенскую ярмарку отнеслась настороженно. Если бы сама не собиралась — отказалась бы. А так — глупо было бы сказать, что у тебя в лавке куча дел, а потом столкнуться с сестрами на ярмарочной площади. Глупо и рискованно. Ковен непременно озадачился бы вопросом, почему это я так себя веду и чураюсь семьи.
Это ведь только их право — чураться меня, а мое — раскаиваться.
Простите, но сейчас раскаиваться я не буду.
Все мое внимание принадлежит звонкой мальчишеской фигурке, что примеривается к луку, поданному ему все теми же распорядителями.
— Ситар Викрам Тиапшет Махавирский, — герольд соревнований зачитывает имя сына великого раджа с поданного ему листа, — выступает под восемнадцатым номером.
Ситар Викрам…
Длинное имя. Вычурное.
Выбирай я — выбрала бы что-то свое, покороче. Для сына простой ведьмы — не нужно сложных имен. Но для сына великого раджа — каждое имя в длинном списке что-то да значит.