Всю ночь мать, почти не дыша, пролежала в постели. И только наутро наконец позволила перевезти себя из гостиницы в госпиталь Св. Винсента. Рентген подтвердил предположение хирургов. У нее было сломано левое бедро.
Для алкоголиков операции — особенно ортопедические — всегда сопряжены с риском. Отравленный алкоголем организм более восприимчив к инфекции, тремор может привести к смещению обломков кости во время вытяжения, возможны также разные другие осложнения, поэтому очень важно, чтобы хирург знал всю правду о состоянии такого пациента. Я поручила доктору Стинчфилду обсудить эту проблему с сиднейскими врачами. Но мать категорически отказалась оставаться в Австралии. Встал вопрос: куда ее везти?
В конце концов было решено, надев на Дитрих защитный гипсовый корсет, переправить ее самолетом в ближайший медицинский центр в Калифорнии и вверить попечению главного ортопеда МЦКУ, которого порекомендовал Стинчфилд. Договорившись относительно носилок для этого путешествия, я полетела в Лос-Анджелес, чтобы подготовить все необходимое к ее приезду. Там я наняла карету «скорой помощи», которая встретила бы самолет из Сиднея, и выбрала палату в Вильсоновском корпусе МЦКУ для ВИПов. Внезапно до меня дошло, что мои родители будут спать под одной крышей! И мне стало грустно при мысли о том, в каких обстоятельствах довелось наконец соединиться этим двум немощным старым людям.
Я встретила самолет на поле и сопроводила носилки в поджидающую мать «скорую». На этот раз репортеры нас застукали и даже ухитрились один раз заснять Дитрих на носилках. Опять я ехала с ней в «скорой помощи», держа ее за руку, пытаясь разогнать ее страхи. Она была в ярости. Я попросила у нее прощения, зная, что она считает меня виновной в том, что наша, обычно безотказная, «система безопасности» дала сбой. Как только мать оказалась в своем новом обиталище напротив палаты, где через несколько лет скончается Джон Уэйн, она выставила меня, надавав тысячу высосанных из пальца поручений: ей не терпелось остаться одной, чтобы распаковать свои бутылочки и спрятать их в ночном столике среди упаковок «клинекса».
Опять рентген, консилиумы, обсуждения. Тем временем я навестила отца. Он очень гордился своими последними достижениями: когда физиотерапевт вкладывал мягкий резиновый мячик в его беспомощную правую руку, он не только с каждым разом все лучше ощущал предмет, но и мог обхватить мяч тремя пальцами! Не за горами был день, когда он сумеет стиснуть этот желтый мячик и тогда поверит, что на самом деле жив!
Прославленный хирург, очень красивый — типичный киногерой, — стоял, прислонившись к стене, напротив кровати, где лежала мать; с ним были два его блестящих молодых ассистента. Он терпеливо пытался объяснить суть относительно нового, но высоко эффективного хирургического метода: концы сломанной кости наглухо скрепляются — вместо того, чтобы поместить ногу на вытяжку, предоставив остальное времени и природе. Однако на мать их доводы не произвели никакого впечатления. Она отослала прочь врачей, точно это были коридорные, и заказала обед для нас двоих.
— Ты видела, какой этот врач молодой? А те двое, по бокам? Мальчишки! Откуда такие дети могут знать, что надо делать… зеленые слишком! И вообще все здесь чересчур элегантно — это подозрительно. Только в Голливуде способны устроить клинику, похожую на съемочный павильон! Отвези все мои рентгеновские снимки в Нью-Йорк и покажи Стинчфилду. Объясни, что они тут хотят со мной делать, и спроси, что он по этому поводу думает.
Я поцеловала отца на прощанье, велела ему продолжать трудиться, сказала, что он большой молодец, и мне почудилось, что его здоровый глаз радостно сверкнул. Перед отъездом я спросила у матери, не хочет ли она его повидать, и услыхала в ответ резкое «нет», чему нисколько не удивилась.
Доктор Стинчфилд боялся, что дополнительное хирургическое вмешательство сопряжено с опасностью инфекции, а поскольку мать не хочет оставаться в МЦКУ, не доверяя тамошним врачам, пожалуй, лучше всего перевезти ее в Нью-Йорк, поместить в прежнюю палату в Колумбийском Пресвитерианском госпитале и, поскольку кровообращение в ноге сейчас нормальное, использовать метод вытяжения.
7 октября я встретила мать в аэропорту «Кеннеди» и помогла перенести ее носилки в очередную «скорую». С 13 сентября она была в гипсовом корсете, так прилетела из Австралии в Калифорнию и вот теперь в Нью-Йорк, и потому была измучена, напугана и, естественно, ужасно раздражена. Наверное, ей было бы еще хуже, если бы не сопровождавшая ее в полете очень привлекательная блондинка, бывшая армейская медсестра — мать не выпускала руки девушки и нежно ее поглаживала, пока за нами не закрылись дверцы «скорой помощи». Теперь я смогла взять ее за руку; выбоины, казалось, стали еще глубже с того времени, как мы в последний раз ехали по той же дороге.