— Оказывется наша Соня работает эскортницей, ты знал? — словно гром поражает меня Катя.
Ни у кого кроме Богдана это не вызывает удивления. Я сжимаю руки на ручке сумки. Смотрю непонимающе то на Катю, то на Леру. На обоих лицах улыбка. И презрение.
— Что за херь?
— А вот не херь, а правда. Я видела ее в Цуме с одним миллиардером, сначала глазам не поверила, даже сфотографировала их. Вот погляди.
Катя демонстрирует всем фотографию. Я отчетливо вижу себя и Максима на ней.
Богдан смотрит недоверчиво, читаю в его взгляде осуждение. Смотрю на Леру. Сердце бьется от страха, маленькое пространство вокруг давит, словно заставляет сжаться.
— Спросила вот у Ларской, Соня ли это. Так она то ее точно опознала, мы даже то платье у нее в шкафу сразу увидели и туфли. Наша бедняжка в эскортницы пошла, видимо, чтобы как-то ВУЗу соответствовать и нам.
— Да я сам это платье помню. Встретил ее как-то в нем, у самой их двери.
Смотрю в глаза подруги в поисках поддержки, но там лишь злость. Все внутри закипает, наворачиваются слезы от такого жестокого предательства. Один вопрос в голове — ЗА ЧТО? Пропасть в груди образовывает бесконечную тягучую пустоту.
Я броюсь к выходу, но за локоть меня хватает Богдан.
— Куда бежишь шлюшка? — смеется он, глядя на меня по-зверски. — Сколько ты стоишь? Прайс. Может я на ночь то приобрету.
Ком в горле. На меня обрушивается снежная лавина, которую я не могу выдержать. Она поглощает меня, не дает двинуться или спастись.
— Отпусти! — кричу я и с силой выдергиваю локоть из мужских цепких рук.
Убегаю из аудитории, сталкиваясь с дверях с преподавателем. Вдогонку раздается:
— Где твоя анкета Сонь? Миллиардер выкупил на недельку?
Преподаватель с ужасом смотрит на компанию, потом на меня. Я протискиваюсь, и убегаю прочь из университета. Слезы обрушиваются как только здание остается позади. Я захлебываюсь в отвратительном чувстве предательства и унижения. Передо мной встают глаза Леры — безжалостные, чужие!
Плевать на прохожих. Я не могу сдерживаться! Почему все снова пошло под откос, когда я надеялась, что все наладилось? Может меня прокляли или навели порчу, или что еще можно сделать, чтобы разные люди губили одного человека на протяжении многих лет?
Обидно до боли в груди. Там все безжалостно разрывается, мне в буквальном смысле больно. Бреду не глядя, осознавая — я никогда туда не вернусь! Теперь у меня нет ни одного друга.
У меня все отняли! И кто? Я сама.
А именно моя наивность, доверчивость и глупость.
Максим
Уже вечер. Я не замечал темноты, пока наконец не закончилась встреча.
Выдохнул после запарного рабочего дня. Как все надоело то. Каждый раз одно и тоже. Все жрут и жрут мне мозги.
Включил телефон, сел в машину к водителю, как вдруг сразу обнаружил пропущенные от охраны Сони. Водитель не замедлил предупредить:
— Там проблемы какие-то, вашу девушку не могут найти.
— В смысле?
Чувствую подбирающийся гнев и беспокойство. Сбежала что ли? Да ну? Мы же договорились. Или она решила наплевать на своих девчонок?
Набираю тут же охране. В следующую же секунду слышу голос Кастета — это значит дело серьезное.
— Максим Викторович, — звучит его вечно спокойный бас. — Соню Вадимовну найти не могут. Пары кончились часа так три назад, а ее все нет. Охранник в ВУЗе поднял камеры, по ним видно, что девушка выбегает через десять минут после того, как туда зашла. Торопится, а на лице странное выражение.
— Что значит странное выражение!?
— Не знаю, Максим Викторович. То ли ревет, то или зареветь хочет.
— Найдите, — агрессивно бросаю в трубку. — Каждый метр Москвы прочешите, делай что хочешь!
— Уже.
Я бросаю трубку.
— Блять, — ударяю по спинке сиденья.
— Мы куда? Домой? — через минуту после моей вспышки опасливо спрашивает Володя.
— Нет. Кое-куда заедем.
Через полтора часа подъезжаю к особняку Марата. Ворота открываются. Мы въезжаем и я высаживаюсь у знакомого крыльца.
— Марат Равильевич ждет вас наверху, — говорит охранник.
— Девушка с ним?
— Да.
Я поднимаюсь, прохожу в зал и останавливаюсь. Лера пугается, замечая меня. Подскакивает со стула, переводит загнанный взгляд на Марата, шепча ему: “Зачем он здесь?”.
— А ты думала он тебя позвал простить и помиловать? Или может замуж пригласить?
При виде ее сучьей морды сразу понимаю — она все знает. Хватаю суку за горло, пока она когтищами пытается расцарапать руку. Марат не вмешивается, ему вообще по боку. Спокойно садится за стул.