Мерлин!
Малфой обнимал её очень аккуратно, словно она хрупкая ваза, а не огромный бегемот, и Гермионе это понравилось. Она ещё громче зарыдала, лишь бы продлить мгновения тепла и мужской нежности. От его прикосновений по всему телу носились радостные мурашки, без остановки скандирующие два слова — «Как хорошо! Как хорошо!»
— Ну, ударь меня в нос ещё раз, если хочешь… — предложил он. — Можешь даже два раза, только не реви, Грейнджер… Ненавижу женские слёзы… Особенно, когда плачут такие как ты, правильные девчонки…
Она отняла руки от лица и увидела большие серые глаза совсем близко. Драко не смеялся с издёвкой, он внимательно смотрел с тихой извиняющейся полуулыбкой.
— Отстань, Малфой… — нехотя пробормотала она и дёрнула плечом.
А когда он всё-таки убрал свои тёплые ладони с её полных плеч, залилась новым каскадом слёз.
— Так… Погоди… Давай, ты не будешь этого делать… Садись-ка вот сюда, Грейнджер… — он обхватил её за то место, где у людей обычно находится талия и подтолкнул в угол комнаты. — Это диван. Он выдержит всё. — Малфой усадил Гермиону на что-то мягкое и сел совсем рядом, прижимаясь острым коленом к её пухлому бедру. — Ладно, давай так, ты мне расскажешь всё… А я посмотрю, нужно ли тебе то самое зелье, потому что у него пока куча противопоказаний и оно не каждому зайдёт.
— Конечно мне нужно это зелье! — воскликнула она возмущённо, поднимая на него заплаканное красное лицо. — Разве ты не видишь, какая я?
Малфой протянул ей свой клетчатый платок. Гермиона схватилась за него, как за спасательный круг и шумно высморкалась. Блондин хмыкнул, всё так же пристально её изучая.
— Давай так, — произнёс он, откидываясь на спинку дивана, а Гермиона закусила губу, осторожно разглядывая из-под ресниц размах его плеч и крепкую шею. — Сделаем вид, что я не вижу, какая ты. Просто расскажи, почему это с тобой произошло? Ты была довольно стройной в Хогвартсе. Может это гормональное, или ты болела, или просто любишь вкусно покушать и подсела на итальянскую кухню? Пицца и макароны?
— Ты… Ты не поймёшь… — она смяла платок в кулаке и пристыженно заморгала.
— Да ладно, почему это? Ты будешь говорить на парселтанге? — он снова усмехнулся.
— Потому что ты… — она вздохнула. — Ты дрыщ!
Конечно он не был дрыщом, скорее хлыщом. Слишком симпатичным. Высоким… Крепким… Поэтому ей хотелось сказать ему как можно больше гадостей. Чтобы не сидеть рядом с открытым ртом, роняя слюни на свои жирные телеса.
— Вот те на! Я не дрыщ… — он похлопал себя по плоскому животу, под белым халатом явно прорисовывались кубики и переплетения мышц. — У меня тоже есть жирок.
Гермиона фыркнула и закатила глаза.
— Ага, конечно, у тебя жирок? Ты дрыщ.
— Хочешь потрогать? — он не дождавшись ответа, схватил за запястье и положил её ладошку на себя.
Гермиона зажмурилась от неожиданности. Дрожащими пальчиками она осторожно ощупала его твёрдый пресс и покраснела. Мерлин, за что? Этот мерзавец был хорош! Чертовски… Гораздо лучше Хулио или Гильермо!
Она с трудом сглотнула хлынувшую слюну и подумала, что с огромным удовольствием откусила бы кусочек этого аппетитного накачанного тела. Гермиона почувствовала, как её трусики увлажняются от пошлых мыслей, и резко одёрнула руку.
— Да! — громко вскрикнула она. — У тебя есть пузико… Да… Точно!
Грейнджер сжала ладонь, которой сейчас касалась мистера Идеальные-пресс-задница-и-плечи, чтобы запомнить это прекрасное ощущение тёплого рельефного тела навсегда.
— Ха-ха, — хохотнул Малфой, растягивая губы в белозубой искренней улыбке. — Точно, пузико! Мне нравится! А теперь, когда ты знаешь мою маленькую тайну, рассказывай свою… Большую. Я выслушаю всё и, клянусь Салазаром, никому ничего не расскажу. Никогда. Я могила.
— Ой, так я тебе и поверила, — проворчала Гермиона, но в этот миг почувствовала какое-то доброе расположение к бывшему врагу и произнесла: — Я здорова, Малфой. Но я не могу не есть… Даже сейчас, я этого очень хочу…
Она сверкнула голодным взглядом на Драко. А он качнул головой, словно понял двусмысленность её фразы и сжал губы в кривой ухмылке, но, слава Мерлину, никак это не прокомментировал. И Гермиона с облегчением вздохнула и продолжила:
— Знаешь, у меня иногда такое чувство, что там огромная дыра. — Она погладила свой большой мягкий живот. — Как будто на моем желудке заклятье незримого расширения… Я хочу есть всегда и много. Ем, когда скучно, ем, когда расстроена, ем, когда мне хорошо, ем днём, а могу и ночью подойти к холодильнику и съесть всё, что там находится, и не заметить. Думать о чём-то и жевать. А если я не ем, то я злюсь или страдаю от депрессии… Мне всегда мало еды… И мне иногда просто плевать, что именно я ем…
Драко облокотился о спинку дивана и подпёр подбородок кулаком. Он слушал её с большим вниманием.
— А что с отношениями? — спросил он с серьёзным видом, как спросил бы доктор у пациента.
Гермиона опустила взгляд на свои пухлые пальцы и тихо ответила, стараясь быть честной:
— Я… Давно ни с кем не… В общем, когда я встречалась с Роном, мне его тоже было мало… Я заставляла его быть идеальным, быть правильным, много читать, говорить со мной, требовала от него больше и больше, и он не выдержал… Мы расстались через год, Рон бежал от меня, теряя тапки и футболки… И вот, вчера он женился и очень счастлив. А я даже не пошла на свадьбу. Потому что… Не нашла красивого платья на свой размер… — она всхлипнула. — Друзья думают, что я приболела… А мне стыдно им признаться, что я ненавижу себя, своё тело… Что найти красивое платье и обувь для такой как я, почти невозможно… У меня сейчас близкие отношения только с едой. С ней у меня любовь. — Гермиона горько усмехнулась. — Еда моё всё. Она не предаст, не уйдёт к другой женщине, еда утешит, согреет и порадует. Вот так…
Блондин задумчиво покачал головой, видимо, переваривая её откровения.
— Спасибо, что выслушал, Малфой… — прошептала Гермиона и с надеждой взглянула в его посерьёзневшее лицо. — Ты ведь поможешь мне?
— Драко, — поправил он.
— Что?
— Зови меня Драко…
— Мм, ну хорошо. Драко. Так что? Ты сможешь помочь с моей проблемой? Большой проблемой? — Гермиона даже задержала дыхание, ожидая его ответа.
Он потёр лоб и неожиданно хлопнул в ладоши:
— Да, я помогу тебе! Но предупреждаю, это пока экспериментальный вариант. Возможно, у тебя отрастут рога и копыта, или появятся лишние уши и огромная борода, как у Хагрида.
— Что? Ты серьёзно? — испугалась Гермиона. Хотя, если к ней вернется стройная фигура, она не против зарослей на подбородке, уж время на утреннее бритье она найдёт.
Малфой рассмеялся:
— Шучу! Сейчас, пять секунд! — он легко подскочил с дивана и бросился к шкафу у стены.
Позвенев склянками, Драко вытащил маленькую бутылку из зелёного стекла.
— Давай, Грейнджер, до дна! — он откупорил склянку и торжественно протянул её Гермионе.
— Ты уверен… Я точно буду в порядке? — засомневалась она, глядя в горящие предвкушением глаза Драко. — Может мне написать завещание… На всякий случай…