СВЕТЛАНА. Сейчас!
Поспешно встает, убирает табурет и керосинку, прячет нож с вилкой. Идет открывать дверь.
ПЕТР. Света!
СВЕТЛАНА. Идти!
Возвращается и поправляет брючину. Быстро идет к двери, открывает.
СВЕТЛАНА. Петя!
ПЕТР. Война кончаться…
СВЕТЛАНА. Египет!
Падает в обморок, Петр ловит ее на руки.
В комнату входят Анна Сергеевна, Иван, Филипп Романович и Алла Львовна.
СОРОКИНА (крестится). Господи, спасибо ты…
Иван обнимает мать.
СОРОКИНА. Господи… (Оглядывает всех, говорит отрывисто.) Все молиться!
Все тихо, склонив головы, шепчут молитву.
У Ивана звонит iphone.
СОРОКИНА. Хотя бы на время молиться отключать.
ИВАН. Извини мать. (В трубку.) Алло!
СОРОКИНА. Что «извини»? Бог говорить: я Москву спасать, а они на меня срать.
СВЕТЛАНА (поднимается с рук мужа). Надо Кирилл Петрович убрать.
СОРОКИНА. В простынь замотать.
ПЕТР. На балкон класть, рядом со свернутый палас.
СВЕТЛАНА (берет пульт). О! Телевизор работать!
ПРОСКУДИНА. Что показывать?
СВЕТЛАНА. Передача: «Они пережить блокада».
ПРОСКУДИНА (садится рядом). Интересный…
СВЕТЛАНА. Здесь смешной историй про блокада.
ПРОСКУДИН. Я так бояться, когда санки перевернуть.
ИВАН (убирает телефон). Мать, я скоро уходить.
СОРОКИНА. Куда?
ИВАН. На фуа-гра-party в честь конец блокада.
СОРОКИНА. Заходить в магазин – покупать фрикасе и календарь про годовой блокада.
СВЕТЛАНА (смотрит в телевизор). Ха-ха-ха! Анекдот про смерть младенец!
ПРОСКУДИНА. Я люблю смеяться над смерть!
ПЕТР. Я люблю российский телевизор – там всегда труп показывать.
ПРОСКУДИН. Там всегда президент мяукать.
СОРОКИНА. Иван, убирать пока отец, а то вонять и течь на паркет.
Иван волочит отца на балкон. Останавливается.
ИВАН. Уф! Уставать! Желание дрочить.
СОРОКИНА. Бог видеть – в ад кидать.
ИВАН. Ты сам в Бог не верить. Ты врать.
СОРОКИНА (смеется). Да, не верить, а притворяться. Во время блокада молиться: Бог спаси, я буду живой и хороший. А сама думать: если спасать, снова быть плохой, обманывать Бог.
ПРОСКУДИНА. Мы с Филя тоже Бог обманывать в молодость. Говорить, Бог, давать нам московский квартира – мы в церковь ходить, человек помогать. А когда Бог нам давать, мы обманывать и нищих дразнить.
ПЕТР. Надо Бог плевать и в банк на процент класть.
ПРОСКУДИН. Главное, ставка рефинансирование не превышать.
ПЕТР. Даже если завышать – всех обманывать.
СВЕТЛАНА. Деньги получать и солярий ходить, эпиляция делать. Из жопа волосы выдирать.
ИВАН. На Бог надо срать, хорошо жить, умирать в пустота попадать.
СВЕТЛАНА. Надо забыть Бог.
ИВАН. Да, как скот жить: жрать и срать.
СОРОКИНА. Иван, отец тащить до конца.
ПЕТР. Да, тухлый отец не бросать.
ИВАН. Не приказывать мне. Если приказывать, я убивать.
СОРОКИНА. Я тебя сама убивать.
СВЕТЛАНА. Тихо! Телевизор не переорать!
ИВАН (оттаскивает отца в угол). Вот здесь бросать.
СОРОКИНА (Проскудиным). Ты уходить. Мне надоедать – целый день торчать.
ПРОСКУДИНА. Еда давать, тогда уходить.
СОРОКИНА (указывает в угол). Мой муж жрать – вот такой еда.
ПРОСКУДИНА. Суши хотеть, деликатес, а твой муж пусть детдом жрать.
СВЕТЛАНА. Ха-ха! Я любить над сирота смеяться! Они уголовник вырастать, никогда гламур не знать.
СОРОКИНА. Хорошо, что окна бомба выбивать – теперь мы пластиковый рама ставить.
ИВАН. Война – хорошо. Лишний человек умирать.
СВЕТЛАНА. Да, теперь Москва свободней стать. Нет мерзкий чурка.