— Она хотела снять с меня заботы о себе. — Сдернув с головы помятую шляпу, Иден опустилась на диван возле экономки.
— Значит, и в этом, по ее мнению, вы виноваты? — Прищуренные черные глаза обратились к Иден.
— Конечно, нет. Она влюблена в Питера Далтона, а я лишь подходящий предлог.
— Вышла замуж… — Мэгги всплеснула руками. — А где они собираются жить?
— Не знаю. У Бет была первая брачная ночь, а я даже не могла напутствовать ее. Уверена, у них все сложится хорошо. — Иден ободряюще похлопала по руке экономки, которая все еще ворчала что-то себе под нос. — Бет сообщит нам о своих намерениях, когда сочтет нужным. Между прочим, пора позаботиться о раненых, и вообще нас ждут о повседневные дела.
Иден встала и направилась к лестнице, но вопрос Мэгги остановил ее:
— Иден, где вы провели ночь?
— В той же гостинице, где остановились Бет и Питер. — Она виновато улыбнулась. — Прости, если я заставила тебя волноваться. Я очень переживала за Бет и не догадалась послать домой записку. Я оказалась такой же черствой, как и сестра.
— Я действительно очень беспокоилась, и слава Богу, что вы не угодили в какую-нибудь неприятность — одна, ночью, в грозу…
О, неприятностей у Иден было в избытке, но она не собиралась посвящать в них Мэгги. Заботливая экономка и так слишком переживает. Ни одна душа никогда не узнает о содеянном Иден.
— Вы заблудились, ваша светлость? — фыркнул Талли, когда Себастьян вошел в домик.
— Меня застигла гроза. — Отбросив плащ и отмахнувшись от недовольного Талли, Себастьян прошел на кухню.
— Да? Интересно, кто ее организовал? А что с отважной мисс Пембрук, которая едва не погибла от руки злодея Локвуда?
— Она в порядке. Благодаря тебе. — Себастьян возился у плиты, намереваясь отведать чашку крепкого чая — а не дерзость Талли.
— А вы тут ни при чем, держу пари, — последовало ехидное замечание.
— Мы получили какие-нибудь донесения? — Себастьян счел за лучшее направить разговор в другое русло.
— Донесение прибыло сегодня рано утром. — Оседлав, словно лошадь, стул, Талли положил на спинку свои ручищи. — Корнуоллис и его войско направляются к Питсбургу, чтобы соединиться с Бенедиктом Арнольдом. — Он бросил на Себастьяна недовольный взгляд. — Так как вас не было, я сам отправил новости Тарлтону.
— Повстанческую армию снова разгромят, как это уже было на юге, если она не получит подкрепления французов, — отозвался Себастьян, пропустив мимо ушей сердитое замечание Талли.
— С самого начала войны «Сынам свободы» не везет. Это может оказаться для них концом. И тогда я с удовольствием посмотрю, как кое-кто из нас займется другими делами.
— О чем ты?
— О мисс Пембрук, — без всякого выражения ответил Талли. — И не вздумайте отрицать. Вы не спали на полу гостиницы вместе с другими невезучими путешественниками.
— А ты откуда знаешь? — удивился Себастьян, наливая себе особо приготовленного чая.
— Потому что я спал на этом полу. Хозяин сообщил, что мужчина с мальчиком сняли последний свободный номер наверху. Это не входило в нашу миссию в Уильямсберге, — раздраженно добавил Талли. — Вы, ваша светлость, просто встали в один ряд с нашим похотливым другом Локвудом!
Выложив все, что у него накипело, Талли стремительно вышел, Себастьян, потягивая чай, смотрел, не отрываясь, на закрывшуюся за другом дверь. Он предполагал, что получит трепку от Талли, ставшего после неожиданного знакомства со святой Иден ее галантным рыцарем, но гораздо больше его расстроили тихие, полные безысходности слова Иден, смысл которых только сейчас полностью дошел до него.
Я так и не потрогала тебя. Наверное, я всегда буду сожалеть об этом».
Боже, он все еще хотел ее, хотел сильнее, чем прежде, Но, как и Иден, Себастьян реально смотрел на веши и понимал, что их ночная встреча была фантастической случайностью, нечаянным воплощением грез. У Себастьяна была секретная миссия, долг диктовал ему его пути и поступки, но он никогда не забудет эту волшебную ночь, даже пытаться не будет.
Глава 7
Когда ранним весенним утром Майк Банкрофт прибыл на плантацию Пембрук, Иден и ее подопечное уже ждали его. Она настояла, чтобы все, кто был в состоянии перенести путешествие до прихода Брутон, поехали на церковную службу, и шесть молодых солдат — кто с рукой на перевязи, кто на костылях — заняли места в коляске Майка. Хотя он предполагал провести день наедине с Иден, он молча пожал плечами: святые всегда останутся святыми, и Иден прежде всего думает о милосердии.
Церковная служба была в полном разгаре, и Иден, стоя в стороне, наблюдала, как засветились лица солдат, когда они увидели бегающих по лужайке смеющихся детей и застенчиво улыбающихся молодых леди. Им, несомненно, полезно было подышать свежим воздухом, увидеть веселых, здоровых людей и хоть на время покинуть комнаты, битком набитые ранеными. Каждые несколько дней Иден передвигала мебель, чтобы разнообразить обстановку и утолить собственную потребность в переменах, но стены оставались все теми же. А здесь парни смогли наконец-то глотнуть воздух свободы и воочию убедиться, что не напрасно они сражались за счастье и независимость своей страны. Глядя на них, Иден радовалась и понимала, что вот оно — се истинное предназначение, а ночь, проведенная в объятиях Себастьяна, всего лишь сон.
— Иден, посмотри, кто пожаловал. — Сдавленное хихиканье Дафни Каннингем вывело се из задумчивости.
Она подняла глаза и увидела выходивших из экипажа Бет и Питера. У Бет был вид счастливой новобрачной, а у Питера — заботливого молодого супруга.
— Эти двое просто потрясли общество, — заметила Дафни. — Хотя по тому, как они на ярмарке не сводили глаз друг с друга, следовало бы догадаться, что они что-то затевают. Какое это все-таки чудо — любовь! На ярмарке я тоже бросала на Себастьяна Сейбера многозначительные взгляды, но он совсем не замечал меня, — добавила она. — Я даже пригласила Майка вместе с ним к себе играть в карты, но Майк сказал, что его кузен уехал. А ты с тех пор еще видела Себастьяна?
— В последнее время нет, — улыбнулась Иден.
— Если узнаешь, где он остановился, дай мне знать, — попросила Дафни.
Дождавшись, когда толпа любопытных вокруг молодоженов рассеялась, Иден подошла к сестре.
— Иден, ты должна что-то сделать! — беспомощно улыбнулась Бет, как только они остались вдвоем.
— Что случилось? — испугалась Иден. — У вас с Питером какие-то сложности?
— У нас вес прекрасно, — успокоила сестру Бет. — Осложнения возникли с Ангусом и Кэтрин Далтон, они грозят расторгнуть наш брак. Ангус все еще хочет, чтобы Питер в интересах их торгового дела женился на дочери Эдвина Виклхаймера. Ангус не разрешил нам пожить в их доме даже временно, пока мы не подыщем себе подходящее жилье. Мы вынуждены обитать в гостинице, но это слишком дорого. Иден, что делать? Я заварила такую кашу, а новая родня меня не выносит, потому что Пембруки — сторонники повстанцев!
— Я поговорю с Далтонами, — ободряюще улыбнулась Иден. — Они стремятся сохранить нейтралитет, не примыкая ни к тори, ни к повстанцам, но при чем здесь ваша любовь? А пока что вы можете пожить у нас.
— Нет, — возразила Бет, — смысл моего замужества именно в том, чтобы снять с тебя груз забот обо мне и не мешать твоим отношениям с Себастьяном. Я знаю, ты влюблена в него, я видела вас двоих…
— Смысл замужества? — Иден резко перебила сестру, уводя разговор от собственной личной жизни. — Значит, ты вышла замуж за Питера не потому, что любишь его?
— Ну конечно, я люблю его, но…
— И хочешь быть с ним, верно? Заботиться о нем, помогать ему и поддерживать его во всех его начинаниях?
— Естественно…
— А во время войны помолвка не всегда кончается встречей у алтаря…
— Я никогда всерьез не задумывалась…
— Наверняка задумывалась, — убеждала сестру Иден, — только эта мысль была подсознательной, и именно она заставила тебя действовать так стремительно.