— Но она же нездорова, как ее выпустили? — не могла успокоиться Оля. — Еще и с ребенком!
— А кто удержит? У нас международная хартия прав человека подписана, никакого принудительного лечения. Ну не стала ждать выписки, ее дело.
— А как же следствие?
— Не знаю, Оль, — развел руками Семен, — это пусть полиция разбирается.
Ольга вышла в коридор и набрала Волошина. Тот кратко высказался в адрес Виноградовой и пообещал перезвонить. Перезвонил через пять минут.
— Она в отказ ушла, Оля, написала заявление, что претензий к сбившему ее водителю не имеет. А нет трупа — нет дела, сама знаешь. Но что ребенка из больницы забрала, нам на руку, этим можно ее прищучить. Девочку недообследовали, а это оставление ребенка в опасности, может прокатить, так что жди меня, скоро буду.
Она вышла в коридор и без сил опустилась на диван, ноги дрожали то ли от волнения, то ли от недосыпа. Скоро набежала тьма народу, даже начмед зачем-то явился. Но она почувствовала раньше, чем увидела. Волоски на теле встали дыбом, по позвоночнику хлынула горячая волна.
Ольга подняла голову и увидела, как по больничному коридору идет Аверин.
Глава 8
— Где она? — услышала Ольга отрывистое и инстинктивно отодвинулась за массивную фигуру одного из набежавших. Вернее, за его выдающийся живот.
От стоящего гула и количества людей все вокруг казалось размытым, или это от того, что она не выспалась?
Осторожно выглянула из-за своего укрытия — Аверин сканировал присутствующих цепким взглядом, и она вновь спряталась за спасительным выступом.
— Ну наконец-то, — послышался ворчливый голос Волошина.
— Где она, Сергей? — нетерпеливо повторил Аверин.
— Так увела ее мамка, малолетка эта, кто ж теперь знает, куда…
— Я спрашиваю, Ольга где? — рявкнул Аверин.
Оля вжалась в спинку дивана, но укрытие оказалось не таким надежным и внезапно отошло в сторону, а сама она оказалась как на ладони.
Пришлось поднять глаза и сделать вид, что увлеченно рассматривает Аверина. Хотя что его рассматривать? Все как обычно. Элегантное пальто за неприличное количество тысяч евро небрежно расстегнуто, белый пуловер оттеняет загорелую шею, глаза сверкают как мигалки на полицейской машине.
Оля поспешно осмотрела себя и закусила губу. Она собиралась просто забрать малышку из больницы, поэтому по-быстрому натянула джинсы, спортивную кофту и куртку. Стало очень обидно. Ну почему у нее всегда так? Все эти дни она подсознательно ждала встречи с Авериным, тщательно подбирала одежду и даже делала легкий макияж. И волосы красиво укладывала.
Но Косте вздумалось явиться именно тогда, когда на голове обычный хвост, хорошо хоть, высокий…
Аверин вперил в Ольгу сверлящий взгляд, его глаза вспыхнули, зрачки сузились, и он оказался рядом за доли секунды. Она беспомощно посмотрела по сторонам и сделала попытку подняться.
— Здравствуй, Костя, — пробормотала под нос и плюхнулась обратно под натиском сильных рук.
Одной рукой Аверин уперся в стену, второй — в боковую ручку дивана. Его лицо оказалось совсем близко. Оля безуспешно пыталась придать себе безразличный, незаинтересованный вид.
— Это не моя дочь, — твердо сказал Костя, глядя ей в глаза.
— Что? А, нет, не может быть, — замотала она головой.
— Оля, еще раз. Это не моя дочь, — повторил он упрямо, но уже над самым ухом, его теплое дыхание окутало шею, и Оля подавила в себе глупое желание улыбнуться. Да ни за что!
— Ты просто ее не видел, Костя, — торопливо возразила, глядя на Аверина снизу вверх.
Он с минуту ее рассматривал, затем коротко бросил, полоснув буравящим взглядом:
— Сиди здесь и никуда не уходи. Никуда, Оля! — отошел в сторону и выудил из толпы Волошина.
Если бы она и захотела уйти, ей пришлось бы ползти по-пластунски, потому что ноги дрожали и стоять не собирались. В голове не было ни одной мысли, Ольга старательно их отгоняла. Потому что стоило представить сегодняшний вечер без Анютки, в груди сворачивался тугой саднящий узел.
Аверин вернулся, взял ее за локти и приподнял над полом.
— Поехали.
— Куда? — не поняла она, делая жалкие попытки сопротивляться.
— К тебе домой, — Костя дальше не стал объяснять, просто вынес ее к машине.
Машина была новой — очередной громадный внедорожник. Неизменно черный и, если бы сейчас сияло солнце, оно бы весело играло бликами на его глянцевой поверхности. Но солнца не было, его заменяли фонари и огни витрин.