— Папа! — я удивлённо и радостно взвизгнула, не в силах сдержать эмоции. — Диктуй адрес!
После разговора позвонила Саше, но трубку он не взял. Даша попыталась дозвониться Мише, но все повторилось. Видимо, оба были заняты, поэтому я приняла решение ехать, не дожидаясь. Даша хотела со мной, но, посовещавшись, мы решили, что она останется в городе на случай, если вдруг платье доставят раньше.
Я ехала в такси и нервно кусала губы. Столько лет отец не мог выбраться, испытывал финансовые трудности, а тут вдруг частный аэропорт, чтобы просто увидеться. Вспомнила слова, которые мне сказал Саша в тот день, когда приходил Иван.
— Соня, я пока не могу рассказать тебе все, что хотел бы. Однако, обязан поговорить про твою семью. Твой отец… он более серьезный и влиятельный, чем ты можешь о нем знать. Я не могу тебе запретить с ним общаться, даже попросить об этом не могу. Просто попрошу, чтобы ты была осторожнее, если вдруг он решит с тобой встретиться.
— Саша, это же мой… папа. — помню, ошарашенно тогда возразила я.
— Я понимаю. Ты доверяешь мне, Соня?
— Доверяю.
— Тогда просто прими мои слова к сведению. И помни, что бы ни произошло, я всегда буду рядом. И никому не позволю тебя обидеть.
Я написала Саше короткое сообщение с адресом и коротко обрисовала ситуацию, а потом снова попробовала дозвониться. Он все так же не отвечал. Неясная тревога поднималась в душе.
Я одернула себя. Я увижу папу! И я под защитой своего почти уже мужа!
— София Русу? — уточнил у меня мужчина представительного вида, когда я зашла в здание аэропорта.
— Да, — робко откликнулась я, сильнее сжав в руках рюкзак.
— Пройдёмте за мной.
Мы вышли на взлетную площадку и прошли к большому самолёту.
Из двери на трап вышел отец и развел руки в стороны. Все такой же благородно-отстраненный, каким его всегда помнила. Он был в деловом костюме. Достаточно дорогом, к слову. Отмахнувшись от этой царапнувшей мысли, так как я эти несколько лет выживала практически без его помощи, и пропустив вдох, я быстро побежала вверх. Запнувшись на последней ступеньке, влетела в крепкие объятия.
— Привет, привет, моя птичка! — снисходительно улыбнулся папа, отстраняясь и вытирая ладонью мои влажные от слез щеки. — А чего одна? Где жених? Я надеялся с ним познакомиться.
— Он на работе, я не смогла до него дозвониться.
— Ну, ничего. Пошли в самолёт, попьем чай, поговорим. У меня всего тридцать минут.
— Так мало, — вздохнула я.
— Не расстраивайся. Обещаю, скоро все изменится.
Мы зашли в салон самолёта и я обомлела от роскошного интерьера. Официантка тут же поставила перед нами чашки и налила ароматный напиток.
Я тараторила без умолку. Мне так необходимо было поделиться всем, что произошло, выплеснуть все то, что годами копилось в душе. Я рассказывала, как мне было плохо в приюте, как я скиталась по друзьям и знакомым, как познакомилась с Сашей. Как он спас меня в первую встречу.
Отец задумчиво смотрел в окно, изредка кивая на мои слова.
— А с Нико то что у вас произошло? — наконец, отец перевел на меня взгляд.
Я вздохнула и, помедлив, все же рассказала, почему сбежала от него год назад и что произошло уже совсем недавно.
Папа покачал головой и вздохнул.
— Да, конечно, он поступил с тобой не порядочно. Использовал, чтобы добиться своих целей.
— Никита… — начала было я, но отец перебил.
— Я не про Никиту. Я про твоего жениха. Он использовал тебя, чтобы добраться до Нико. И сейчас продолжает это делать.
— Папа, у Нико нашли оружие в машине! — снова начала я и осеклась, потому что увидела, как отец махнул кому-то. Самолёт загудел. — Папа?
— София, ты ещё так мало разбираешься в людях! Тебе опасно находиться здесь без меня. Мы полетим в Молдавию вместе. Ни о какой свадьбе с этим твоим Александром не может идти и речи.
— Папа! — я вскочила, но меня тут же усадил обратно вдруг оказавшийся рядом охранник, с силой надавив на плечо. — Папа, я не хочу улетать!
— Тебя никто не спрашивает, София, — жёстко оборвал мои мольбы отец и снова отвернулся к окну. — Ты уже натворила дел.
54. Соня
Пискнуло входящее сообщение. Оно было от Саши. Краем глаза увидев короткое "Все будет хорошо", я чуть не взвыла от безысходности.
— Нет! Ты не понимаешь! — дёрнулась я в кресле, но хватка на моем плече стала жёстче, заставляя зашипеть от боли.
— Нет, это ты не понимаешь! — вдруг с какой-то лютой ненавистью в глазах рявкнул мне в ответ отец. — Ты разрушила систему, которая строилась годами! Теперь потребуется очень много усилий для того, чтобы восстановить прежнее доверие партнёров! Так что, не испытывай мое терпение и сиди тихо!