Задание я выполнил. Топлива оставалось где-то полторы тысячи литров, и руководитель полётов спросил меня, смогу ли я выйти в один из квадратов и оценить объект, который зашёл в нашу зону и находится в стационарном положении, на одном месте. Я ответил, что смогу, и спросил, что от меня требуется. Мы обменялись мнениями и предположили, что объект представляет собой какой-то парашют или сходный по назначению предмет. Меня стали выводить на него и дали точные координаты. В эфире, как сейчас помню, зазвучало последовательно:
— Цель на удалении справа, дальность 25… Прямо по курсу… Дальность — 20. Строго по курсу… Дальность — 18. Справа по курсу… Дальность — 10… Дальность — пять, справа по курсу 10 градусов…
«Что же я ничего не вижу?» — подумалось, когда я подошёл уже совсем близко. Поворачиваю голову влево и вижу перед собой объект стального цвета, напоминающий керосинку. Я сделал манёвр с отворотом вправо для последующего захода на эту цель с таким расчётом, чтобы она обязательно оказалась у меня слева. И когда стал выполнять повторный заход, руководитель полёта продолжал меня ориентировать:
— Цель находится под углом 10 на расстоянии 15 километров… слева угол 10, дальность — 12…
По мере приближения угол стал увеличиваться до 20 градусов, и я снова никак не мог обнаружить объект. Это было удивительно, потому что раньше у меня проблем с обнаружением летящих самолётов и других целей никогда не было. Но теперь я уже был научен собственным опытом, полученным при первоначальном заходе, и с расстояния в 7 км перевёл свой взгляд вправо. Хотя, по идее, цель должна была находиться слева. И только перевожу свой взгляд вправо, как обнаруживаю объект. На этот раз я прошёл от него довольно близко. Он представлял собой цилиндрическое тело с шарообразной верхней частью, спускающейся как бы на усечённый конус. На нём были видны линии, напоминающие рёбра, назначение которых мне было непонятно. Откровенно говоря, я подумал, что это парашют неизвестной мне конструкции. Такие шары-зонды к нам периодически засылались нашими вероятными братьями по разуму из стран НАТО.
Хотя объект выглядел несколько экзотично для воздушного шара, я верил в технический прогресс и решил, что это дело рук земных, а внутри предмета вполне может находиться разведывательная аппаратура. Но топливо у меня уже оставалось на пределе, и я пошёл на снижение и произвёл посадку.
На земле ко мне сразу же подъехало большое количество «специальных начальников», как мы их называли. Они стали расспрашивать, что я видел и что это, по моему мнению, может быть. Их можно было понять. Потому что это был, наверное, первый случай, когда данные электронных технических средств обнаружения совпали с визуальными наблюдениями лётчика. Раньше лётчики встречали неопознанные летающие объекты, докладывали об этом на землю, но на экране их никто не видел. Или наоборот — их видели на экране, но не находили визуального подтверждения. И эти разночтения между показаниями приборов и тем, что видели лётчики, вызывали всякие пересуды.
Тогда, на лётном поле, у меня возникла идея. Я сказал, что раз уж этот посторонний объект зашёл несанкционированно в наше воздушное пространство, то его можно спокойно сбить. У меня по плану следующего полёта — залповый отстрел сразу всех трёхсот снарядов, и надо этим воспользоваться. Некоторые начальники поддержали мою идею. Но потом генерал Александр Саввич Бежевец подошёл ко мне и как старший по возрасту товарищ сказал:
— Валер, я не знаю, о чём они думают, но я бы не стал связываться с этой штуковиной и атаковать её.
Я ответил, что никаких проблем не будет, хоть прицел и не пристрелян, но, думаю, эту цель я разнесу. Но он посоветовал мне всё же не увлекаться этой идеей:
— Это, конечно, твоё дело, но я бы не стал этого делать…
И сам я, немного успокоившись, посмотрел на это дело другими глазами. Во всяком случае, агрессивность моя спала, и я решил, что сам разберусь в ситуации непосредственно в воздухе. А когда стал взлетать, руководитель полётов мне доложил, что с началом разбега моего самолёта цель начала энергично уходить с экранов и буквально за минуту-полторы исчезла вовсе. Поэтому мне пришлось просто выполнить своё испытательное задание. Я выпустил залпом все триста снарядов из пушки, и на этом всё закончилось.