— Что ты мне должен — перчатки? — спросил он меня и повёл в каптёрку, где показал разрезанные пополам перчатки. — Вот твои перчатки, — продолжил он, подавая мне одну половину.
— А для чего эти половинки, кто же их будет носить? — удивился я.
— А их вообще никто не будет носить. Видишь, вот ножницы, мне нужно всё разрезать, чтоб никто этим не воспользовался.
Я подумал: какой же идиотизм! Старшина режет перчатки, чтобы вышестоящий начальник убедился: списанное имущество уничтожено, а не украдено! Мне стало даже немного не по себе от этой глупости. Ну почему бы те же самые перчатки не продать хотя бы за «три копейки» прежним их владельцам? Почему не использовать лётные ботинки и носки? Старшине тоже, видимо, были не особенно приятны эти процедуры. Он требовал от нас обязательной сдачи имущества, а это, в принципе, было никому не нужно. Достаточно разрезать несколько десятков перчаток на мелкие куски, и никто не разберёт, сколько их было — сотня или две? Эта глупость удручала и его. Как правило, старшины — хозяйственные мужики, очень бережливые. В этом суть их работы. И ему тоже было обидно, что он вынужден многих ребят заставлять мучиться со сдачей имущества, хотя она никакого смысла не имела. Так старшина открылся с новой, совершенно не известной нам стороны.
Потом мы его долго вспоминали. Если разобраться, то он хоть и был иногда надоедлив и гонял нас, но, в принципе, особой злобы или унижения с его стороны мы никогда не испытывали. Он просто старался, чтобы мы соответствовали положенным уставным меркам. Мы, в свою очередь, тоже относились к нему по-доброму. Особенно те, кто играл в футбол. И он, кстати, к тем, кто играл в футбол, относился теплее. Если наряд — то менее тяжёлый. Если дежурство — то тоже с поблажкой. В общем, он зла не помнил. Мы тоже.
29. ИДЕАЛЬНЫЙ ИВАН
Так уж устроен человек — он не может жить без кумиров, без каких-то идеалов. Стремление к идеалу зачастую становится стимулом роста человека — профессионального, духовного, творческого. И это, несомненно, очень хорошо. Но плохо, когда человек оказывается в безоглядном плену своих идеалов, становится зависимым от них. Тогда крушение идеалов, потеря кумира часто оборачиваются для него тяжёлой душевной травмой, глубокой депрессией или, напротив, ведут к какому-то непредсказуемому взрыву. Такие идеалисты, как правило, не способны к критическому осмыслению действительности, к преодолению жизненных трудностей. Когда у таких людей рушатся идеалы, у них рушится вся жизнь.
Думаю, эти рассуждения в равной степени справедливы как в отношении целого общества, так и в отношении отдельного человека. Достаточно вспомнить события последних лет в нашей стране. Когда разрушились идеалы демократии, в которые искренне поверили многие из нас, множество людей так и не смогло преодолеть своего разочарования, они впали в апатию и депрессию. И до сих пор не могут выйти из этого состояния. Многие нынешние недуги нашего общества, я думаю, связаны и с этим крушением идеалов.
Сначала это были идеалы коммунизма, забитые нам в сознание, как гвоздь, основоположниками марксизма и их практическими «подельниками». Ах, какая была идея! Но, к сожалению, на практике она оказалась нереализуемой. Это как в хорошую погоду: смотришь на синее небо и яркое солнце — красота! А потом вспоминаешь, что идёшь голодный по топкому болоту, и чем дальше, тем больше утопаешь в вязкой тине. А тебя уговаривают: это просто наш очередной Сусанин блуданул, потерпи ещё немножко, ещё чуть-чуть, и впереди — зелёная лужайка, где вечная весна, молочные реки, кисельные берега. Кругом скатерти-самобранки, все поют и танцуют, мир всеобщего счастья и братства.