— Пожалуйста…
Оказывается, до финала оставалось лишь несколько движений мокрых уже его пальцев. Я закричала. Если бы не поддержка Вадима — упала бы на землю. Казалось, внутри меня была туго сжатая пружина, которую вдруг отпустили. Удовольствие пробежалось по всему моему телу, до самых кончиков пальцев разрядами тока, вызывая судороги в теле и тепло.
Это было невероятно.
Колени тряслись, но через несколько минут я обрела возможность владеть своим телом. Оттолкнула Вадима. Натянула обратно шорты. Не могла на него смотреть.
— Я позвоню завтра?
Подняла взгляд. Смотрит на меня. Улыбается едва различимой в темноте улыбкой. Какая ему разница, что я отвечу? Все равно же позвонит… а он вдруг взял и засунул в рот палец. Тот самый, которым меня трогал…там. Сумасшедший!
— Вкусная, — сказал Вадим. — Тебя точно не проводить?
— До свидания, — ответила я.
Оттолкнулась от стены, пошла домой, не глядя назад, только надеясь, что ушёл. До моего дома тут всего пара дворов осталась, мне нужно было побыть одной. Как-то переварить произошедшее.
Не получилось. У подъезда сидела Анька.
— Я тут поседела вся! — вскочила с лавки она. — Тебя где черти носят?
— Да вот же я, — вяло отозвалась я, махнув рукой. — Иди домой.
Анька внимательно на меня посмотрела и всплеснула руками.
— У тебя был секс?!
— Не секс…
Домой она конечно же, не пошла. Потопала за мной. Сказала, что до прихода тёти уберется прочь. А одну меня сейчас оставлять нельзя, хотя именно этого мне и хотелось больше всего на свете. Я пошла в душ, за это время Аня согрела чай, разлила по чашкам и нарезала бутерброды.
— Рассказывай, — велела она.
Рассказывать меня не тянуло.
— Я все ещё девственница, Ань.
Пила чай. Ресторанной курицей я совсем не наелась, а сейчас вдруг ощутила дикий голод. Успела слопать три бутерброда, потом виновато подумала — тётя заметит, что я ела ночью. На ужин сегодня были макароны, их мне и полагалось есть.
Ночевали вместе, на моей узкой кровати, то и дело касаясь друг друга острыми локтями.
— Что говорит?
— Полтора миллиона предложил.
— За секс?
— Ага.
— Повезло тебе…
Я не считала, что мне повезло. Я запуталась. Отвернулась лицом к стене, уткнулась в неё прохладную, лбом, и замерла так.
— У тебя был оргазм?
— Да.
— И как это?
— Это невероятно, Аня. Спи.
Аня и правда вскоре засопела, а я долго не могла уснуть. Слушала её дыхание и думала о Вадиме. Дело было не в деньгах. Я думала…если он такое творит пальцами, каков будет секс с ним? Интуиция подсказывала мне, что не со всяким мужчиной секс будет хорошим.
Утром встали рано. Снова пили чай. Сначала молча, но Анька не унималась.
— Что бы тебе хотелось больше всего на свете?
— Наверное, жить отдельно от тёти. Самой по себе. О большем и не мечтаю.
Но мои скромные тридцать тысяч не обещали скорого решения вопроса. Анька же полезла в телефон, открыла сайт с объявлениями и ткнула мне в продающиеся квартиры.
— Смотри. Здесь квартиры дорогие, но на окраине можно найти от двух миллионов. Если он готов отдать полтора миллиона, то почему бы не отдать два?
— Ты с ума сошла, — отмахнулась я. — Я не буду спать за деньги, я же не проститутка.
— Правильно, ты дура. Такой мужик, Аська. У тебя до сих пор в глазах поволока. Тут доплатить нужно, а не выпендриваться! У тебя будет идеальный первый раз, никаких проблем с полицией, а ещё, квартира.
Анька сама — дура. Но про её слова я думала весь день. Она прислала мне номер Вадима, я сохранила его в своих контактах. То и дело открывала, смотрела на циферки, словно могла в них прочесть ответ. Потом вспоминала то, что случилось ночью, снова слабели колени и мокло белье. Потом открывала сайт с объявлениями…
Смотрела самые дешёвые. Симпатичная студия двадцать пять квадратных метров, стоила два миллиона сто восемьдесят тысяч. Может, и правда рискнуть.
И я решила. Скорее, пока не передумала, открыла мессенджер и набрала текст: "Если предложение ещё в силе, то два миллиона сто восемьдесят тысяч."
И скорее закрыла диалог, чтобы не было соблазна удалить сообщение и не смотреть так сразу, что ответит. И внезапно осознала, что я разом и дура, и проститутка.
Глава 8
Вадим
Сумма была донельзя конкретной. Не два миллиона, не два двести, а именно два сто восемьдесят. Забавно.
— Ты улыбаешься? — удивился Макс. — Что с тобой случилось, о страшный злодей? Кто развёл колдовские чары?