-Студенты “Жургеновки” (Казахская национальная академия искусств имени Жургенова, в народе известна как “Жургеновка”).
Тяжело вздыхаю. Да уж, отыграли на пять с плюсом.
-Вы понимаете, что я вот этому, - тычу в сторону пальцу, - расхерачил лицо, которым он будет зарабатывать? А этого мог не на траву выкинуть, а на асфальт. Он бы ударился затылком о бордюр и умер!
-Согласна! Надо было пораньше прибежать. Мы просто не успели.
-Не успели они бл**ь. Где была охрана?
-У нас все согласовано с администрацией. Мы попросили их не вмешиваться.
–Да вы издеваетесь? - ладонью массирую кулак, которым врезал пареньку и посмотрев в сторону, чувствую, как накрывает новая волна ярости. - А ты что стоишь, девочка?
-А что мне еще делать? Лечь? - огрызается. Глаза б мои ее не видели.
-Смелая, да? - насмешка выходит непривычно злой. - А ну-ка давай отойдем.
Разворачиваюсь, шагаю через арык и иду вверх по улице. Ирада семенит за мной, скрестив руки на груди и дрожа не от холода, не от страха передо мной. Ну конечно, мы же только с виду такие храбрые.
-Эй, Аслан! - зовет меня Дидар. - Ты куда?
-Брат, прости, - бросаю на ходу, замечая за его спиной двух брюнеток. - Дальше без меня. Проблемы возникли.
Вернее маленькая проблема. Заноза в заднице.
Останавливаюсь у какой-то круглосуточной аптеки, аккурат под светящимся зеленым крестом и разворачиваюсь к Ираде.
-Рассказывай.
-Что? - хлопает длинными ресницами и кусает губы. Они у нее такие пухлые и розовые, что меня мгновенно передергивает. Смотрю выше, в глаза - черные, как сама ночь.
-Что ты здесь потеряла?
- Я подруге помогаю. Она мне предложила сняться в программе и сыграть девушку в баре. Вы, может, не знаете, но накачивание девушек наркотой - это очень серьезная проблема в нашей стране. А у меня есть своя гражданская позиция.
-Я-то знаю. Даже лучше, чем ты думаешь, - в памяти второй раз за вечер всплывает Карим, которого точно также подставили: накачали кетамином и подложили под него секретаршу.
-Да? - удивленно поднимает брови. - Откуда?
-Неважно.
-Я не понимаю, почему вы злитесь?
-Потому что мне не нравится, когда из меня делают дурака, - цежу сквозь зубы.
-Никто и не собирался. Просто только вы нас заметили. Это третий бар, где мы снимаем. В первых двух люди подходили и предупреждали, что мне что-то подсыпали, а в этом нет. И это, понимаете, очень грустно, потому что даже если кто-то и увидел, но ничего не сделал, подумав, наверное, что это не их дело. Мы ждали-ждали, а потом режиссер сказал нам выйти и сделать вид, как будто меня увозят.
-Молодец! Шикарно сыграла, - с ядовитым сарказмом заявляю ей. - Дайте “Оскар” этой богине бл**ь, - рявкаю я.
-Вы материтесь как сапожник, - делает мне замечание, как моя училка в старших классах.
-А ты…- хочу разнести ее, но слова застревают в горле, когда смотрю на ее белоснежное ангельское личико. Быстро скольжу вниз, подмечая серебристый топ с длинным рукавами, но открытым плечом и животом. Узкие брюки почти такого же цвета подчеркивают ее талию округлые бедра. Выдыхаю. Эту девочку нельзя трогать. Она же ходячая мелкая катастрофа. - Ты..
-Что я?
-Просто будь осторожна. Я не для того вытаскивал тебя из Персидского залива, чтобы ты стала жертвой группового изнасиловния.
На ее серьезном лице внезапно расцветает солнечная улыбка.
-А вы переживали? За меня переживали, да?
-Нет. Я не хотел, чтобы мои старания прошли даром, - нахожу более или менее нормальную причину.
-Так они и не прошли, - пожимает плечами Ирада. - Спасибо.
-Пожалуйста, - не смотря на нее иду в сторону бара.
-А вы куда? - спешит за мной.
-Куртку в баре заберу и вызову тебе такси, - бросаю через плечо.
-Так я с подругой уеду, - забавная она все-таки. Я уже и забыл, какого это общаться с девушкой, у которой нет на тебя планов. Как и у меня на нее.
-Хорошо, - останавливаюсь, оборачиваюсь и она резко в меня врезается, а я инстинктивно хватаю ее за руки, чтоб не свалилась на асфальт.
-Ой, - пищит, как мышь и бросает на меня невинно-убийственный взгляд из-под полуопущенных длинных ресниц. Спускаюсь ниже и, остановившись на дразнящих искусанных губах со следами розовой помады, понимаю, что ее нужно немедленно отпустить и больше никогда с ней не пересекаться. Она - другая девочка. Та самая чистая, ровная, правильная, которая в будущем станет для кого-то идеальной женой и матерью. Таких, как она, трогать нельзя.
-Пошли, сдам тебя в руки твоей подружке.
Несмотря на то, что тело напряжено до предела, собираю всю волю в кулак, разворачиваюсь в сторону бара и иду, не оглядываясь.
Глава 7. Что я ему скажу?