-С чего ты взяла, что мне будет плохо? Мне же не обязательно повторять твою судьбу! Он ведь может меня полюбить.
Очень стыдно перед Сабиной, что я не сдержалась и огрызнулась, ведь она - мой самый близкий человек.
-Я…я…не знаю, что сказать.
-Просто поддержи меня, - прошу ее негромко. - Не осуждай, пожалуйста.
В два широких шага она сокращает расстояние между нами и, обняв меня, кладет голову на мое плечо.
-Конечно, я поддержу тебя и всегда буду рядом. И если ты и вправду влюбилась в него, я пожелаю только, чтобы это чувство было взаимно. Потому что ты заслуживаешь самого лучшего!
-Ты права, Саба, - всхлипываю. - Кажется, я влюбилась в него.
-Ирада.
-Я не знаю, как так вышло, - слезы непроизвольно текут по лицу. - Но когда он рядом, я как будто ощущаю свое сердце, чувствую, что оно у меня есть. И от него идет тепло и я понимаю, что жива.
-Моя девочка, - обнимает еще крепче и гладит по волосам. - А он что?
-Он делает шаг вперед и два назад. Я не могу понять, что творится в его голове. А еще он скоро уедет в Дубай. И это, наверное, к лучшему, да?
-Да, - Сабина вытирает ладонями мои влажные щеки. - Так будет лучше. Переболит.
-Кичик апа! - крайне раздосадованная Нафиса снова появляется в дверях. -Мы потеряли мою любимую заколку с вишенками!
Прекрасный итог нашей странной прогулки. Эти вишенки с красными и зелеными стразами я привезла ей из Дубая, и сегодня мы украсили ими ее прическу, заколов волосы с двух сторон.
-Наверное, в парке незаметно упали, - предполагает Сабина. - Ничего страшного, Нафиса.
-Даа, кнопка, мне бы твои проблемы.
Глава 11. Заколка
Аслан
Она и так у меня из головы уже несколько дней не выходит: ее пухлые, розовые, как лепестки роз, губы с белой каплей мороженого в уголке; кожа нежная, молочная, упругая; запах клубники, лета и ее невинности, от которого сносит крышу.
Сначала на улице у бара, а потом в VIP-кабинке ресторана я почувствовал, что хочу ее - девчонку эту сумасшедшую, маленькую, непосредственную, кудрявую. От одного вида ее открытых плеч, обнаженной полоски живота, юбки, которая вроде бы все скрывает, но вместе с тем облегает и призывно подчеркивает ее изгибы и стройные ноги. А как она невинно провела ладонью по бедру - понятно, что не специально и без задней мысли, но для меня это стало последней каплей. Дышать было трудно, все мышцы напряглись и кровь прилила куда надо, приведя в состояние боевое готовности то, что надо. Я, почти сорокалетний мужик испугался своей реакции на девочку, которая только жить начинает. Ее нельзя трогать - она неприкасаемая. Не мой типаж, не моя женщина, не та, которую я могу брать сильно и жестко, как привык. Ведь она вся соткана из нежности, на которую я не способен, поэтому никогда не связываюсь с такими, как эта Ирада. Я знаю лишь одну подобную женщину, оставшуюся для меня идеалом, недосягаемой звездой, мечтой, которой, увы, никогда не сбыться.
Но меня влечет к Ираде и ведет просто от мыслей о ней, после чего приходится отжиматься или под ледяной душ вставать. Последняя капля - найденная на заднем сидении машина заколка-вишенка, которую потеряла ее смешная племянница. Заметил вещицу на коврике на следующий день после праздника, и как идиот с минуту пялился, думая, что с ней делать. Не придумал ничего лучше, чем промолчать и забыть, потому как они наверняка обнаружили пропажу, но мне не позвонили, а значит, не допускали мысли, что выронили ее в моем автомобиле. И слава Богу.
Вот только у меня не получилось и в пятницу вечером, сидя дома в одиночестве и страдая херней, я все-таки не выдержал, сфотографировал заколку в своей ладони и отправил с подписью: “Не вы потеряли?”
Прочитала через пять минут, ответ писала еще десять. Десять бл**ь минут ей потребовалось, чтобы прислать мне два слова: “Да, мы”. Следом отправила: “Как могу забрать?”
“Давай завтра в течение дня пересечемся. Отдам”, - пишу ей сразу же.
“Я работаю весь день. До пяти буду у клиентки”, -приходит следом.
“Ок. В каком районе?”
“Нурлы-Тау”. (бизнес центре в крутом районе Алматы – прим.авт.)
“Я рядом живу в AFD Plaza (крутой ЖК -прим.авт.). Могу в пять в парк подойти напротив прокуратуры”.
“Хорошо. Давайте в 17.30?”
“Ок”.
“Спасибо”.
“Пожалуйста”.
Вот и поговорили. Так и надо - четко, по делу, без лишних слов. Ирада молодец, тоже это поняла. Сам буду завтра в разъездах и вечером схожу в парк, отдам заколку и все на этом. Просто увижу ее в последний раз.
Но, как говорила моя мама, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Ночью у меня поднялась температура до тридцати девяти с половиной, голова гудела, мышцы болели. Я сто лет так не болел и для меня - здорового мужика - это смерти подобно, потому что я ненавижу это дело. Лежал в одиночестве в огромной кровати после того, как закинулся жаропонижающим. Постепенно меня сморил беспокойный сон, в котором я сначала тонул, потом видел маму, а в конце, чтобы уж совсем меня добить, Зару.