Иван
С днюхой, Ванек! Я «чокнулся» стаканом виски со своим отражением в зеркале. Двадцать восемь – это тебе не двадцать семь! Я ухмыльнулся своим мыслям. К этому времени все уже начинают обустраиваться: ищут будущую жену себе, детей планируют. Как-то серьезнее все. Хотя мне грех жаловаться на судьбу – у меня есть все. Все, кроме нее. Маши.
Я не досаждал ей своим вниманием. Ждал, пока она придет в себя, успокоится, все взвесит. Я не знал, что творится в ее маленькой головке, что она мне скажет и куда пошлет. Однако проверять было страшно. Я не хотел ее терять.
По собственному опыту зная, что девушки всегда с энтузиазмом относились к таким важным моментам как даты всевозможных событий, как мальчишка ждал поздравления от Маши. Хотя бы гребаной смс-ки.
Первыми «поздравителями» были Стас и Катя. В двенадцать ночи. Какими-то изощренными уговорами они буквально вынудили меня устроить сабантуй в субботу по поводу моего рождения. Я – сама покорность. Гулять так гулять. Но, прошу учесть – я был против. Утром позвонила еще пара друзей. Те, которые помнят про мой день рождения без напоминания ВКонтакте, да оно, в принципе, у меня отсутствовало. К обеду ближе объявился Петр Сергеевич, который уже немного пришел в себя после феерической новости про наличие дочки. Всех звонивших я горячо благодарил и, соответственно, приглашал на завтрашний вечер. Потом я завалился на кровать с ноутбуком, отыскивая подходящее заведение. Найдя оптимальный вариант, тут же забронировал столик, но на вопрос администратора о количестве человек я не ответил. Сказал: «Будьте начеку. Сколько придут – все наши». Недовольно фыркнув, девчонка подтвердила бронь и отключилась.
Поставив «галочку» в мысленном списке дел, побрел на кухню, чтобы сварганить себе что-нибудь похожее на ужин.
Пока нажевывал свой кулинарный «шедевр», проверил почту. Письма от всевозможных магазинов, тренажерных залов и тому подобное. Не забыл про меня и совет директоров компании отца. Теперь уже моей компании.
Включил телевизор. Пролистал все каналы. Дважды. Выключил. Вышел покурить. Твою ж мать, метался по квартире, как чумной! В голову залезла шальная мысль: плюнуть на все и поехать к Маше. Гофман, сука, тебе исполнилось двадцать восемь лет, а ведешь себя, как подросток со спермотоксикозом… Звонок в дверь прервал самобичевание. Стаса, наверное, принесло. Отмечать. Какого же было мое удивление, когда, вместо крепкого ухмыляющегося амбала, я обнаружил мою девочку. На пороге моей квартиры. С лихорадочным блеском в покрасневших глазах. С подрумянившимися щечками. С бурно вздымающейся грудью.
-Я люблю тебя, - выпалила она. – Очень люблю.
Я поверил в чудо.
Сделав резкий выпад, ухватил Машу за руку, втянул вглубь квартиры и захлопнул дверь. Рвано выдохнув, я накинулся с поцелуем на ее подрагивающие губы, а она тут же приняла меня, отвечая с не меньшей страстью. Жадно ощупывая друг друга ладонями, наслаждались вернувшейся близостью. Когда воздух в легких уже начал заканчиваться, я с трудом отлепился от ее ротика, погладил большим пальцем нижнюю припухшую губку и посмотрел в широко открытые глаза девушки. То ли от тусклого освещения, то ли от нахлынувшего возбуждения синий цвет сменил почти черный.
Я опустил голову, мазнув губами по ее скуле, подбородку. Перешел на шею. Потерся об нее отросшей щетиной – Маша в ответ тихо простонала и запрокинула голову, облегчая мне доступ, давая разрешения продолжить чувственную пытку. Сама она впилась пальчиками в мои волосы, притягивая настолько близко, насколько это вообще возможно. Девушка попятилась назад, потянув меня за собой, пока не оказалась прижатой к стене коридора. Одежда стала душить. Я со стоном оторвался от юного тела и сорвал через голову свою футболку. Маленькая скопировала мое действие. Я улыбнулся уголком губ. Моя девочка.
Заведя руки ей за спину, быстро щелкнул застежкой и оставил ее обнаженной выше пояса. Тут же прижался к ней торсом – от этого прикосновения мы оба вздрогнули. Зарылся пальцами в ее волосы, приближая ее головку для очередного страстного поцелуя. Волосы были влажные и пахли каким-то цветочным шампунем. Пахли ею. Машей.