-Ты сразу из ванной ко мне примчалась что ли? – прошептал я ей в губы, улыбаясь.
-Да, - так же шепотом ответила она. – Боялась опоздать.
Я закрыл ей рот поцелуем, бесцеремонно вторгаясь языком в сладкий альков ее рта, где был встречен с пылкой горячностью. Наши ладони встретились где-то на уровне пупков, пытаясь расстегнуть джинсы друг друга. Если честно, мне это удалось быстрее. Сдернув с бедер девушки ткань вниз вместе с кружевным бельем, я нагнулся, чтобы снять ее до конца, оставив мимолетные поцелуи на дрожащих коленях. Затем выпрямился и также быстро расправился со своими штанами. И снова тихий стон от прикосновения обнаженных тел.
-Маленькая, прости. Я обещаю, мы сделаем это потом нежно и много раз, но сейчас… Я слишком соскучился, - хриплым шепотом говорил я, одновременно приподнимая ее ногу и закидывая себе на талию.
Одно скольжение ладони по ее лону, для того, чтобы убедиться в ее готовности, - это вся ласка. Медленным, невыносимо медленным движением я заполнял ее собой, растягивая, приспосабливая к себе. Маша застонала, вцепилась ноготками в мои лопатки.
-Т-с-с. Тише, это же я. Вспоминай меня, - я сделал ее один тягучий выпад. – Расслабься, маленькая…
Девушка приподнялась выше и накрыла губами мой рот, играя с ним так же, как я ранее. Я знал, что она способная ученица.
Удерживая левой рукой ее ногу, а правой обхватывая талию, я ускорил свои движения. Девочка цеплялась за меня пальцами, прикусывала губу, тихо постанывала. Как же я по ней скучал! По ее теплу, запаху, вкусу… Я жадно пил ее стоны, соскальзывал с губ на ключицы, делал засосы везде, где только доставал. Я знал, что ей это нравится. Она в ответ впивалась в мою кожу так, что даже саднило. То, что сейчас происходило между нами, даже сексом не назовешь. Это было дикое, жаркое, горячее, первобытное чувство борьбы между женщиной и мужчиной. И это было круто.
Я набрал просто нечеловеческую скорость, когда почувствовал внутреннее сокращение ее мышц. Пара глубоких ударов. Крепкий поцелуй, и Маша обмякла в моих руках.
-Умница. Вот так, - прохрипел я. Через пару секунд я достиг своей разрядки. Она была как никогда острой и всепоглощающей. Я быстро осыпал личико Маши поцелуями, опустил ее ногу, но придерживая на всякий случай. Девушка обняла меня за талию, размазывая по спине выступившие капли пота.
-С днем рождения, любимый! – пролепетала она.
-Спасибо, родная…
12
Маша
Страстно. Дико. Грубо. Жадно. Как будто одновременно смывает волной и опаляет огнем. Так всегда бывает, когда мы вместе.
Мы стоим у стены, обнаженные, плотно прижавшись друг к другу, пытаясь выровнять дыхание. Я глажу его по широкой спине, вдыхая знакомый аромат тела, а он целует мои волосы и за что-то благодарит…
-Вань?
-М-м-м?
-Мы в коридоре. Голые. И, по-моему, ты не запер дверь… - я хихикнула и спрятала лицо у него на груди.
-Не может быть, - хмыкнул он и обнял меня еще крепче. – Ты в порядке?
-Как никогда. - Мужчина наклонился, поднял с паркета свою футболку и натянул ее на меня, отдавая дань моей стыдливости, затем закрыл дверь на замок, взял за руку и повел вглубь квартиры. В чем мать родила. – Можно в душ сходить?
-Ты так себе всю кожу сотрешь, - улыбнулся Гофман. – Маленькая, будь как дома. Господи, что я несу. Ты и так дома. Спинку намылить? – он выгнул бровь цвета воронова крыла.
-Я справлюсь. Не скучай, - и я босиком пошлепала в сторону ванной комнаты. Благо, уже знала, где она находится.
Пока я стояла под напором воды (второй раз за несколько часов), слышала, как Ваня чем-то гремит на кухне. Блаженно улыбнулась. Я рядом с ним. Я дома. Я счастлива.
Вернувшись на комнату, обнаружила Ваню, который уже успел напялить на себя спортивные штаны и который был занят открытием бутылки шампанского. Заметив меня, он улыбнулся, прервал свое занятие, уверенным шагом подошел ко мне и усадил на диван. Ну как на диван? Сам уселся, а меня расположил на своих коленях.
-Я уже успел соскучиться, - он провел носом по моей шее, вызывая тонны бабочек в животе. Я обняла его за плечи и запрокинула голову, наслаждаясь его манипуляциями. – Голодная?
-Смотря что ты имеешь в виду, - я хитро улыбнулась. Ваня зарычал и вцепился зубами в нежную кожу ключицы, оставляя стремительно краснеющий след.