-Приехали? – хрипло спросила она. – Долго я спала?
-Почти всю дорогу… Шея затекла? Я позже сделаю массаж. Пойдем, поднимемся в квартиру? Ключи с собой?
Маша кивнула, суетливо начала возиться с ремнем, с ручкой двери. Когда она подносила ключ к домофону, руки ее слегка подрагивали.
-Маш, - окликнул я, - ты боишься чего-то? Мы же домой приехали…
-Боюсь, - девушка зажмурила глаза, - только я не знаю чего…
-Я рядом. Ничего не бойся, - я перехватил у нее ключи, и мы вошли в тускло освещенный подъезд.
Аккуратно повернув ключ в замочной скважине, я открыл дверь и вошел первым, заслоняя своей спиной обзор для Маши. Хм. Тихо играло радио, а в воздухе витал аромат кофе. Проходя мимо кухни, я увидел какое-то движение. Резко остановился так, что Маша, идущая позади, впечаталась мне в спину.
Около плиты стояла Татьяна Васильевна в шелковом китайском халатике и что-то мурлыкала себе под нос. Я поднял руку и тихо постучал пальцами о дверной косяк. Она не испугалась этого звука, повернулась к нам с улыбкой на устах и замерла. Широко открыла глаза. Затем рот. Чашка в ее руках выпала и звонко ударилась об пол, усеивая его сотнями белоснежных осколков.
-Танюш, милая, что случилось? – я повернул голову в ту сторону, откуда раздавался голос. И охренел.
Из ванной комнаты, зачесывая назад влажные седые волос, вышел никто иной как Петр Сергеевич. Которого мы, чуть было, не объявили в международный розыск. В одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.
-Мам? – голос Маши звучал неестественно звонко. – Пап?
Мы так и стояли вчетвером посреди двухкомнатной квартиры. От абсурдности ситуации хотелось хохотать. Я точно начну писать роман о своей жизни.
-Машенька? Ванечка? Вот так сюрприз… - мама Маши нашлась первой, осторожно переступила через осколки разбитой чашки и подошла к нам. – Мы хотели сами приехать, а вы нас опередили немножко…
-Вы в своем уме? – Я не сдержался и заорал. – Мы там места себе не находим! Машка вторые сутки не спит, думает, а как же там мамочка с папочкой? Не сильно ли им плохо? А мамочка с папочкой тут анатомию изучают! Наглядно!
-Иван, осади коней, - рыкнул на меня Сергеич. А Громова-старшая кинулась к дочери и крепко сжала ее в объятиях.
-Доченька! Прости дуру! Я хотела позвонить, извиниться, а тут Петя приехал… Ну и сама понимаешь…
Стоят вроде две взрослых женщины… Ревут. Я бросил быстрый взгляд на мужчину, который умиленно смотрел на них. И понял, что я делаю точно так же. Две взрослые женщины. Но для нас, любящих их мужчин, они навсегда останутся маленькими девочками.
-Детка, пойдем, посекретничаем в гостиной, - Татьяна потянула Машу за руку. – Пусть мальчики поговорят.
Я, молча, подошел, очевидно, к будущему тестю и протянул ему раскрытую ладонь. Он пожал ее.
-Вань, ты прости, что так. Порыв просто был какой-то. Я в тот же вечер сюда вернулся.
-А я думал, ты за старое. Бухать.
-Нет, - мужчина грустно улыбнулся. – Не выход был. Всех на уши поставил?
-Даже Веру Степановну, - я хмыкнул.
-Спасибо. Правда, спасибо за то, что переживали за нас. А мы как эгоисты – вообще об этом и не задумались даже…
-Сергеич, ответь лишь на один вопрос, - я хитро прищурил глаза.
-Валяй, - кивнул мужчина.
-У тебя что, до сих пор стоит?
-Щегол, - он шлепнул меня по затылку и растянул губы в довольной улыбке. – Я еще тебе могу мастер-классы давать.
19
Маша
-Я до супермаркета хотела дойти, только дверь открыла – там Петя стоит. Схватил меня и…, - мама заметно покраснела. Она сидела на кровати, сжимая мои холодные ладошки. – Мы хотели приехать сюрпризом. Дурацкая, мысль, знаю. А о том, что вы волнуетесь, я что-то даже не подумала. Я – ужасная мать. Просто катастрофически ужасная.
Я шмыгнула покрасневшим носом и обняла маму.
-Нет, ты хорошая… Это я должна извиняться, что обрушила на тебя прошлое, которое ты не хотела вспоминать…